Концерт по заявкам (Повести и рассказы)
Шрифт:
— Нет, — сказала я, — никого я не видела.
— Я и сам после понял, что ты никак не могла меня видеть.
Он помолчал немного.
— Знаешь, что я понял? Что все мы, люди, зависим от самых простых, обычных явлений, которые сплошь и рядом происходят с нами.
— Америку открыл, — усмехнулась я.
— Нет, в самом деле, ты только пойми меня! Все случилось, если хочешь, как-то против моей воли…
— Я тебя очень прошу, — сказала я. — Не надо об этом.
Он воскликнул:
— Дружик,
— Ничего я не диктую, просто прошу, давай говорить о чем-нибудь другом.
— О чем же? О репертуаре театра? Или о новой роли нашего современника, о которой я мечтаю? Или еще о какой бодяге?
Я помолчала, он сказал:
— Пойдем, посидим в ресторане, позавтракаем вместе? Ты еще не завтракала?
— Нет, не успела еще.
— Вот и прекрасно, посидим за столиком, потолкуем. Согласна, дружик?
— При одном условии, — сказала я.
— Что за условие?
— Пожалуйста, не называй меня дружиком…
— Хорошо, — внезапно покорно отозвался Игорь. — Не буду.
Впервые он назвал меня дружиком после Богородского.
Мы ездили на лыжах в Богородском большой веселой компанией. На следующий день собирались все вместе встречать старый Новый год.
И вдруг, когда мы съезжали с горы, у Игоря подвернулась нога и он упал вместе со своими лыжами.
И — не сумел встать, как ни пытался. Мы бросились к нему, он лежит, хочет встать на ноги и не может. Болит нога.
Мы упросили какого-то дяденьку, ехавшего в «эмке» по направлению к Сокольникам, довезти Игоря и меня. Он нехотя, но все же согласился.
Я поехала вместе с Игорем к нему домой. Всю дорогу он держал меня за руку и говорил:
— Только смотри не убегай сразу, договорились?
— Договорились, — отвечала я.
Тогда я впервые познакомилась с его матерью. Она открыла нам дверь. Игорь, солнечно улыбаясь, сказал:
— Мама, все в порядке, честное слово!
Она была очень худая, даже тощая, видно, что нервная, издерганная, беспокойные глаза, трагически искривленный рот.
— Что? — закричала она. — Говори правду, что случилось?
— Все в порядке, — весело ответил Игорь, с моей помощью доковылял к дивану. — Все очень хорошо…
Но она металась, словно раненая птица, заламывая тонкие жилистые руки, губы ее дрожали, — должно быть, если бы не я, она бы разразилась слезами…
Я сказала:
— Не беспокойтесь, прошу вас. Просто немного растянул связки…
— Где? — закричала мать и бросилась к Игорю. — Покажи немедленно, Игорек, радость моя, где растянул?..
Ему было немного совестно, что все это происходит при мне, он сказал нетерпеливо, почти сердито:
— Перестань, мама, немедленно прекрати, прошу тебя…
Я впервые была у него
— Мама разрисовывает шелк батиком, — пояснил мне Игорь, заметив, как я разглядываю все то, что находится в комнате. — Она у нас художница-надомница…
Он погладил ее по худой ладони.
— Верно, мама?
Она обернулась ко мне:
— Нет, это правда? Ничего серьезного? Скажи мне ты, я вижу, ты — девочка серьезная, на него я не могу надеяться, он все равно правды мне не скажет. Все в порядке? Да?
— Да, да, — ответила я. — Не волнуйтесь, уверяю вас, немного растянул связки, это бывает сплошь и рядом, у меня в прошлом году…
— Может быть, доктора позвать? — она бесцеремонно прервала меня. — Или «скорую», как думаешь?
— Лучше отряд пожарных, — сказал Игорь и снова сердито заметил: — Хватит, мам, слышишь? Я, наконец, уже требую, чтобы ты перестала…
И она затихла. Поставила чайник, принесла на подносе две чашки с чаем, сушки и повидло. Игорь лежал на диване, я сидела рядом, на стуле, мы пили чай и поглядывали друг на друга.
— Значит, завтра ты не пойдешь на встречу Нового года? — сказала я.
Мы все собирались встретить старый Новый год у Али Орловой, самой красивой девочки из всех десятых классов, обладательницы просторной квартиры — редкости по тем временам.
Все было заранее договорено: являемся к Але ровно в восемь, каждый приносит с собой кто что может. Игорь обещал принести вишневую наливку, я — жареные пирожки с капустой, кто-то грозился раздобыть для праздничного стола гуся и зажарить его с яблоками.
— Да, — ответил Игорь. — Мне не придется идти.
Он, видимо, попробовал было шевельнуть ногой, но тут же вскрикнул от боли.
— Надо полежать, — сказала я.
Он усмехнулся.
— Хорошо, что мама вышла и не слышала, как я заорал. Можешь представить, что бы с нею было!
— Она тебя очень любит, — сказала я.
Он махнул рукой:
— Не в этом дело. Она стала такой после гибели отца. Просто узнать ее нельзя…
Я сказала:
— Хочешь, я почитаю тебе?
— А что именно?
— Что хочешь.
— Давай тогда «Три мушкетера». Прочитай про то, как д’Артаньян впервые встретился с тремя мушкетерами.
Я тоже любила эту книгу. И тоже, подобно Игорю, любила перечитывать некоторые места, особенно павшие на душу.
В ту пору мы с Игорем по многу раз читали эту книгу, и я начала читать главу, в которой д’Артаньян, приехавший в Париж, знакомится с Атосом, Портосом и Арамисом и получает от всех троих вызов на дуэль.