Королева

Смит Салли Беделл

Оформлением бала занимался Патрик Планкет (1) – замок был залит светом прожекторов, а стены готического вестибюля украшали фуксии в горшках. Многие из гостей праздновали победу тори. “Мы настраивались еще пять лет мириться с Вильсоном и его недотепами, – писал Сесил Битон, – однако все вдруг разительно изменилось” (2). Новоиспеченного премьера-триумфатора встречали ликующими возгласами. “Мне говорили, что он покраснел до корней волос” (3), – вспоминает Битон.

Тем не менее Хит, даром что абсолютный ровесник Вильсона, тяжело сходился с королевой, которая была младше его на десять лет. Как и его предшественник-лейборист, он имел довольно скромное происхождение, с отличием окончил грамматическую

школу и получил диплом Оксфорда. Провинциальность скрадывал светский лоск знатока классической музыки и яхтсмена, хотя в беседах с Елизаветой II ни та ни другая область не помогали. Убежденный холостяк, которого Филипп Зиглер, официальный биограф Хита, назвал “монахом” (4), был в лучшем случае равнодушен к женщинам, а в худшем – презирал их.

Шестой премьер-министр королевы слыл человеком резким, даже грубым. Вильсон характеризовал его как “холодного и бесчувственного” (5). Ему не хватало вильсоновского добродушия и инстинктивной учтивости. Что еще хуже, с точки зрения королевы, у него отсутствовало чувство юмора, и держался он отстраненно. Елизавета II находила в нем и заслуживающие восхищения черты – политический талант, несомненные успехи на этом поприще, целеустремленность, честность. Однако своеобразный характер Хита временами превращал его неизменную вежливость по отношению к ее величеству в источник раздражения.

Хит довольно скоро зауважал Елизавету II и научился ценить еженедельные аудиенции – особенно учитывая, что у него не было супруги, которой можно излить душу и пожаловаться на жизнь. Королева терпеливо выслушивала (6) премьера, который выходил “далеко за рамки” (7) очерченной личными секретарями повестки дня, лежавшей обычно под рукой. “Многолетний опыт ее величества и незыблемость статуса уже сами по себе придают уверенности” (8), – говорил Хит. Несомненную пользу (9) можно было извлечь также из обширной переписки Елизаветы II с главами иностранных государств.

При этом он не разделял ее любви к Содружеству, что приводило к трениям и разногласиям. С момента избрания премьером Хит намеревался продолжить дело Макмиллана и пробиваться на Общий рынок – после двух отклоненных президентом Шарлем де Голлем заявок. Хит с фанатичным усердием взялся убеждать нового президента Франции Жоржа Помпиду, за которым сохранялось право вето. Пытаясь продемонстрировать французам, что Британия по-настоящему европейская страна, Хит всячески преуменьшал значение Содружества. Кроме того, он настроил против себя ряд африканских стран-участниц, сняв эмбарго на поставки оружия в ЮАР, наложенное Вильсоном в 1967 году, и возобновив вооружение режима апартеида. В ответ президент Замбии Кеннет Каунда и президент Танзании Джулиус Ньерере пригрозили выйти из Содружества.

Опасаясь конфронтации с главами стран Содружества на встрече в Сингапуре в январе 1971 года, Хит не позволил королеве на ней присутствовать. Как он и предполагал, африканские ораторы не оставили на нем живого места, однако из Содружества никто не вышел. По свидетельству биографа Хита Джона Кэмпбелла, королеву “глубоко огорчало неприкрытое пренебрежение премьер-министра” ее драгоценным Содружеством и “удручали скандалы, омрачившие” (10) саммит 1971 года. Мартин Чартерис утверждал, что присутствие Елизаветы II могло бы минимизировать трения или даже свести их на нет. “Она для них вроде доброй няни. Требует, чтобы при ней вели себя прилично <…> Она всех их знает, и они ее любят” (11). Елизавете II очень не понравилось оставаться в стороне, и “она намеревалась решительно пресечь подобное в дальнейшем”.

С Соединенными Штатами у Хита, стремящегося укрепить европейские связи, разговор тоже оказался короткий. Советник Ричарда Никсона по национальной безопасности

Генри Киссинджер писал, что британский премьер не только не сумел наладить “особые отношения”, но и “активно содействовал их разрыву” (12). Никсон делал все возможное, чтобы не поссориться с Хитом и угодить королеве. Вскоре после ужина с Филиппом президент в июле 1970 года пригласил в Белый дом Чарльза и Анну – это была их первая поездка в Америку (13) и четвертый подобный визит принца Уэльского с 1860 года.

Старших детей Елизаветы II знакомили с королевскими обязанностями так же, как в свое время знакомили ее саму. “Я просто обезьянничал – перенимал родительский опыт путем подражания” (14), – высказался однажды Чарльз. Во время путешествия Анны в Новую Зеландию с отцом и матерью в марте 1970 года королевский имиджмейкер Уильям Хеселтайн модернизировал отработанную программу пребывания ее величества, добавив “променад” – неторопливую прогулку, предполагающую беседы и обмен рукопожатиями с простыми людьми. Дочь королевы тоже должна была принять участие. “В девятнадцать лет вдруг оказаться посреди улицы, – вспоминает Анна, – где от тебя требуется ни с того ни с сего заговорить с прохожим. Весело? По-моему, нет. То еще испытание” (15).

Программу двухдневного пребывания (16) Чарльза и Анны в Вашингтоне Никсон подготовил довольно насыщенную: обед на президентской яхте “Секвойя” и плавание к поместью Маунт-Вернон, барбекю в президентской загородной резиденции Кэмп-Дэвид, ужин с танцами на семьсот персон на лужайке перед Белым домом, бейсбольный матч “Вашингтон сенаторз”, а также осмотр памятников и посещение музеев. Компанию гостям составляли двадцатичетырехлетняя дочь Никсонов Трисия, которая годом ранее присутствовала на инвеституре Чарльза, и ее младшая сестра Джулия со своим мужем Дэвидом Эйзенхауэром, внуком бывшего президента. Три с лишним десятилетия спустя (17) Чарльз, посещая со своей новой женой Камиллой Джорджа и Лору Буш в Белом доме, пошутит, что Бушам не стоит сводить своих дочерей-близняшек с его сыновьями Уильямом и Гарри, как Никсон когда-то пытался “сосватать” ему Трисию.

Никсон отвел полчаса на тет-а-тет с Чарльзом в Овальном кабинете. Киссинджер в своем меморандуме рекомендовал прозондировать взгляды двадцатиоднолетнего принца на Содружество, Уэльс, Шотландию и Северную Ирландию, узнать его впечатления от Канады и выяснить, “чем живет и дышит его поколение” (18). В итоге они проговорили полтора часа на самые разные темы. Когда Никсон посоветовал Чарльзу “заявлять о себе”, не боясь конфронтации, принц “возразил, что слишком часто выступать резонером тоже не следует, иначе тебя перестанут принимать всерьез” (19). Позже Чарльз добавил в своем дневнике: “Голословно заявлять о себе смерти подобно <…> Такого заявителя сметут в мгновение ока”.

В октябре того же года Никсон прибыл в Англию на совещание с Хитом. Королева, находившаяся в отпуске (20) в Балморале, обеспокоилась, что будет невежливо не увидеться с американским президентом во время его непродолжительного визита. Советники рассмотрели варианты приглашения в Виндзор и Букингемский дворец, но решили, что ни там, ни там не получится “в короткие сроки организовать большой прием” (21). Вместо этого королева приняла предложение Никсона прилететь из Шотландии на ланч в Чекерс-Корт – впервые получив возможность побывать в загородной резиденции премьер-министра. По свидетельству старшего личного секретаря Хита Роберта Армстронга, в этом случае королева могла встретиться с Никсоном “в неформальной обстановке и не посягать на плотный четырехчасовой график официальных бесед президента и премьер-министра” (22). Никсон остался признателен Елизавете II за “беспримерную любезность” (23), и встреча прошла на высоте.