Корона на троих

Уотт-Эванс Лоуренс

Черная Ласка промямлил что-то нечленораздельное, но заткнуться Опоссуму не предлагал. Он тоже наслаждался видом родного города.

– А что это за транспарант?
– спросил Данвин, показывая на ворота.
– Он всегда там висел?

– Какой транспарант?
– не понял Черная Ласка.

– На котором написано "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ДРАКОН".

Ласка с Опоссумом переглянулись.

– Ты видел какой-нибудь транспарант?
– спросил Ласка.

– Нет, мой лорд, - заколебался Опоссум.
– Я рассматривал архитектуру предместий.

Вы заметили, что они строят каменные дома, имитируя форму горгорианских походных палаток?

– Ни хрена я не заметил, - зарычал Черная Ласка.
– У меня голова раскалывается, будто по ней колотит кузнец, выполняющий срочный королевский заказ. И я шел, опустив глаза, потому что от солнечного света она болит еще хуже.

– Мы можем вернуться и посмотреть, - предложил Опоссум.

– А вон еще транспаранты, - заметил Данвин.

– Действительно, - согласился Пурпурный Опоссум. Он рассматривал плакаты, выставленные вдоль главной улицы, ведущей к королевскому дворцу. Черная Ласка, позабыв о своей головной боли, делал то же самое.

– Праздник, - сказал он.
– Значит, мы не пропустили коронацию.

– Или, может быть, лозунги просто забыли убрать, - предположил Опоссум.
– Горгорианцы не любят заниматься домашней уборкой.

– Если их повесили по случаю коронации, - удивился Данвин, - то почему над воротами написано "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ДРАКОН"?

Опоссум пожал плечами.

– Может, это символическое приветствие новому королю.

– А может быть, Бернис, - сказал Данвин.

– Горгорианцы в качестве королевского символа используют быка, - задумчиво произнес Ласка.
– А королевский дом Гидрангии всегда представлял комплексный геральдический зверь. Я думаю, мальчик прав: Бернис опередила нас.

– Тогда чего же мы ждем?
– закричал Данвин и бросился бежать, сориентировавшись по стрелкам, заботливо проставленным на нескольких транспарантах.

Однако Пурпурный Опоссум ловко и незаметно подставил ему ножку. Данвин споткнулся и потерял сознание, ударившись головой о брусчатку.

Ласка посмотрел на Опоссума. Опоссум посмотрел на неподвижного юношу.

– Я думаю, спешить не стоит.

– Согласен, - ответил Ласка.
– Но я полагаю, нам следует пойти и посмотреть, что там происходит.

– Конечно, мой принц, - ответил Пурпурный Опоссум.
– Хотя у нас было запланировано получше.

– Ты знаешь, - задумчиво протянул Ласка, озирая пустые улицы, - не похоже, чтобы все это сработало.

– ???

– Я не вижу никаких признаков моих людей, а все эти надписи свидетельствуют о том, что горожане способны управлять драконом. Кроме того, коронация наверняка закончилась, пока мы выворачивались в ведра на этой дурацкой ферме. Я думаю, момент упущен.

Опоссум размышлял, задумчиво поглаживая свою тощую бороду.

– Ты предлагаешь вернуться в лес и дожидаться следующей возможности? Ласка хищно ощерился.

– Хочешь провести еще пятнадцать лет в кустах?

– Я

думаю, - осторожно сказал Опоссум, внимательно следя за выражением лица своего повелителя, - что лучше положиться на благожелательность вашего племянника...

– Вот и я так думаю, будь я проклят. Во дворце много секретных переходов, там можно запросто плести интриги. Все это гораздо удобнее, чем прятаться в холмах, и гораздо ближе к нашим семейным традициям.

– Тогда чем мы займемся сейчас?

– Прежде всего разберемся, что, во имя запретных богов из девятнадцати разноворотных пекл, здесь происходит.

– И как же мы это сделаем, ваше высочество? Черная Ласка, храбрый и стремительный вождь Отважных Обитателей Кустов, глубоко вздохнул.

– Мы поднимем Данвина и пойдем на праздник. Пурпурный Опоссум вдруг обнаружил что-то необыкновенно привлекательное на соседнем балконе, но быстро отвел глаза и сказал:

– А стоит ли нам возиться с Данвином? У парня свои добродетели, но характер уж слишком оригинальный. Он склонен к постоянству, например, в своей привязанности к Бернис. Но если этот дракон действительно его овца, я боюсь, что Данвин выйдет из-под контроля, а у нас будут серьезные неприятности.

Черная Ласка взглянул на распростертую перед ним фигуру.

– Пожалуй, ты прав, - сказал он задумчиво.
– Пошли.

И мужчины отправились вверх по улице, следуя указательным стрелкам на транспарантах.

Меньше чем через минуту после того, как они скрылись из вида, Данвин поднялся на ноги и потряс головой, чтобы прийти в себя. Обнаружив, что он остался один, юноша растерялся, но, посмотрев на транспаранты, вспомнил все.

– Бернис!

Он не знал, куда ушли Черная Ласка с Пурпурным Опоссумом, но это его не заботило. Он хотел видеть Бернис и побежал вверх по улице.

Тем временем на центральной площади толпа начала скучать. Вначале почти все население города собралось здесь, чтобы полюбоваться на жертвоприношение, но сейчас многие уже ушли, устав от долгого переминания с ноги на ногу. А те, кто остался, разместились прямо на мостовой: одни сидели на принесенных из дома одеялах, другие прямо на голой брусчатке.

Со своей стороны, Бернис тоже устала ждать. Она торчала на площади уже битый час, слушая, как Арбол поливает ее поистине удивительными матерными выражениями. Постепенно из толпы стали доноситься голоса:

– Давай съешь ее!

– Кончай с ней, кочегарная глотка!

Но бывшая овца не обращала внимания на эти выкрики. Несмотря на свой гнев, она была очарована способностью Арбол материться без повторений. Бернис прожила долгую жизнь на ферме старого Одо, но никогда не слышала ничего подобного.

Несчастные Обитатели Кустов сидели у ее передней лапы и пытались вычислить, что же пошло наперекосяк.

– Ласка отправился в город раньше нас, - сказал Синий Барсук в пятьдесят седьмой раз, - и должен сейчас прятаться где-то поблизости. Он не может не знать, что здесь творится!