Коронованный наемник

Serpent

Комендант сжал плечи девушки, и голос его посерьезнел:

– Да, я приехал по другому поводу. Кэмми, я не один.

Камрин не успела ничего спросить. За спиной Йолафа уже стоял знакомый силуэт, материализовавшийся словно прямо из стылого воздуха.

– Сарн! Вот уж поистине ночь прекрасных встреч! – девушка шагнула навстречу эльфу, тот сбросил капюшон плаща и без всяких церемоний тоже обнял бывшую княжну.

– Камрин, как же я счастлив вас видеть! – его голос разительно отличался от комендантова сдержанного тона, в нем звучала искренняя теплота, и глаза сияли неподдельной радостью. Но в тот миг девушка едва ли всерьез задумалась об этой странной разнице…

– … Они приехали за Леголасом, – отрывисто пояснила Камрин, – ведь свиток с обрядом исцеления у Сарна. О приезде вашего величества,

милорд, в столице неизвестно. Обо всех этих невероятных новостях последнего времени тоже. Сарн был убежден, что принц в плену, и надеялся, что я смогу помочь организовать Леголасу побег. Но я рассказала, что вы, милорд, сейчас тоже в штабе, а также, что принц отказывается от лечения. Сарн нимало не смутился, он предполагал, что это возможно. План изменили тут же, на месте. Я должна была вывести Леголаса из штаба под любым предлогом, а Сарн уже постарался бы… убедить принца передумать. Однако вышло куда проще. Леголас сам собрался покинуть штаб. Все дело было только за тем, чтоб не замешкаться и не дать ему просто уехать. Я сразу же решила воспользоваться его решимостью, поломалась для отвода глаз, чтоб не вызвать у принца подозрений излишней готовностью участвовать в его побеге. Леголас вышел вслед за мной наружу, отшвырнул ключ от кельи, приказал отпереть загон варгов. Но Сарн уже был начеку. Он попросту оглушил Леголаса ударом по затылку, велел мне молчать до заката и вместе с моим братом повез принца к Плачущей Хельге. Ночь обещает быть лунной… Для обряда в самый раз…

Камрин перевела дыхание, и Трандуил видел, что она дрожит.

– Да, вы не зря нападали на меня. Я многое могла сделать. Я могла поднять тревогу, могла не искать ключ, а просто велеть выбить дверь, могла тут же броситься к Сармагату. Но вы немедля пустились бы в погоню, милорд. А обряд… Он сложен, там не должно быть никого, кроме целителя и одного свидетеля, кто будет поддерживать костры от варгов, но не помешает ритуалу… Вот, ваше величество. Сарн просил вам передать…

Камрин умолкла, вынула из-под камзола письмо и подала королю. Бледный Трандуил почти вырвал письмо из девичьих пальцев, распечатал, грубо раздирая слепленные факельной смолой края бумаги, торопливо развернул лист и прочел вслух:

« Светлый государь мой, венценосный король Трандуил! Я пишу эти строки, трепеща, что навлек на себя твой гнев и немилость, но верю, что предерзость моя пойдет во благо династии и королевству, а посему я найду оправдание в твоих справедливых глазах. Я виновен в похищении кронпринца, моего дорогого друга Леголаса, поскольку его понятия о чести не позволяют ему принять твою помощь, владыка, и обрекают его вечно томиться под гнетом недуга. Да позволено мне будет сказать, мой король: Леголас прав. Риск велик, и опасность, грозящая династии, чрезмерна. А потому я осмелился самолично вторгнуться в течение событий, поскольку цена жизни простого десятника несоизмерима с благополучием правящего монарха. И сейчас я беру на себя дерзость поклясться тебе, владыка: на рассвете Леголас вернется к тебе в добром здравии и прежнем облике. Документ, заключающий секрет обряда, находится у меня, и я уверен в успехе.

Если Эру благословит меня вернуться, я самолично преклоню колено перед твоим величеством и испрошу твоего прощения за самочинные действия. Если же рассудит Единый иначе, я молю тебя о двух милостях, мой король: пусть Леголас никогда не узнает, как и кем был исцелен. Родным же моим прошу сообщить, что я пал в бою за Тон-Гарт.

Храни тебя Валар, мой светлый государь, оберегай Эру твой престол и благословенный Эрин Ласгален.

Твой преданный слуга Сарн Дагормион, командир третьей десятки личной дружины кронпринца».

На несколько секунд воцарилась тишина, а потом Трандуил швырнул письмо на стол:

– Каков наглец! Он все решил… Причем совершенно убежден, что запросто справится с тем, что не по силам его королю!

– Не бушуй, Трандуил, – ровно произнес Сармагат, – он убежден в этом не зря.

– Вот как! – брови лихолесца взлетели в ироничной гримасе едва ли не к самым волосам, но орк покачал головой:

– Если не произойдет ничего такого, чего не предвидел сам владыка Мелькор, то утром Леголас действительно будет исцелен и через несколько дней сможет сесть на коня и покинуть княжество вместе с тобой. Только вот Сарн уже никогда не вернется в Лихолесье.

Трандуил нахмурился, а пальцы терзали позумент на рукаве, выдавая жгучее волнение:

– Откуда такая уверенность? Еще недавно

ты сам говорил, что обряд сомнителен.

Сармагат обернулся к эльфу:

– Это обряд таит много секретов, Трандуил. Мелькор Черноликий проявил недюжинную фантазию, создавая одно из самых роковых своих проклятий. Сарн не зря взял в помощники Йолафа. Не одного из соратников, тех, кто знал его долгие века, кто рос рядом с ним, кто воевал с ним бок о бок. А того, кто хорошо знает цену Мелькоровой справедливости, умеет действовать, не колеблясь, и не будет обречен жить с этим воспоминанием вечно. Тяжелый лук и стрелы… Все просто, Трандуил. Сразу после обряда Йолаф убьет Сарна.

====== Глава 52. Грешник ======

Губы Камрин дрогнули, искажаясь в полуулыбке-полугримасе.

– То есть, как «убьет»?.. Зачем?.. – беспомощно пролепетала она, заливаясь фарфоровой бледностью.

Трандуил нахмурился и машинально потер кончиками пальцев лоб. На белой коже остался след смолы.

– Я не помню ничего подобного в свитке… Впрочем, я не читал его до конца. Гвадал, не тяни. Что там задумал Сарн?

Сармагат бросил в огонь полено и сел напротив Трандуила:

– Утешься, друг мой. Решение Сарна все меняет. Это не пустые посулы, я почти уверен, что завтра вся эта ужасная история останется для вас с сыном в прошлом.

– Утешься? – почти выплюнул Трандуил, – Гвадал, Эру меня помилуй, я на все готов ради сына, но Сарн… Этот парень для меня не просто один из кавалеристов. Леголас любит его, как родного брата. Объясни наконец, что ему грозит?

Орк вздохнул и покусал губы, борясь с желанием поежиться под больным взглядом Камрин.

– Обряд исцеления вам обоим известен. Он всегда один и тот же, только последствия бывают разные. Но есть и еще один его вариант. Намного более надежный. Насколько я знаю, он всегда заканчивается одинаково. Хотя… об этом способе в летописях совсем мало упоминаний. Способ этот хорош тем, что обращаемый исцеляется наверняка. Всем прочим же он плох… Его применяют тогда, когда целитель совершенно уверен, что готов спасти проклятого любой, абсолютно любой ценой. И тогда обряд становится не боем сущностей, а сделкой. Орк, живущий в Леголасе, очень силен. Одолеть его шансы невелики. Но Сарн, эльф молодой, сильный, отважный, то есть, равный самому принцу, может предложить орку себя вместо Леголаса. Выкупить принца ценой своей бессмертной феа. Эта сделка не имеет отказа. Орк соглашается. Всегда.

Камрин облизнула губы.

– То есть, при этом обряде гарантированно происходит то, опасность чего и так существует? Сарн может стать Рабом Слез?

Сармагат болезненно поморщился:

– Не все так просто, Тугхаш. Во время обычного обряда, если орк в исцеляемом побеждает, он может потянуть за собою душу целителя, и тот тоже станет жертвой проклятия. Это ты знаешь. Но тогда сущность целителя оказывается побежденной в бою, в своем роде завоеванной. Целитель тоже пройдет мучительный процесс обращения и просто станет таким, как я, Леголас и все прочие нам подобные. Участь незавидная, но терпимая. Но сделка – совсем иное. Целитель добровольно отдает свою сущность Мелькору, продает ее за спасение проклятого. Отказаться же от чистой эльфийской души, променяв ее на изначальную тьму – это то, что люди называют «великий грех». Это грех перед Эру Илуватаром, осознанное поругание основ природы. И это не знает прощения. Для Мелькора такие эльфы бесценны. Их орочье воплощение – не более, чем временное пристанище. Назначение же у них иное. Они – будущие демоны, основа его армии, его добровольные вассалы. Потому, если целитель предлагает такой откуп, то отказа не будет. Проклятый не имеет для Мелькора никакой цены по сравнению с таким целителем. Я не знаю, много ли было таких попыток. Я вообще знаю об этом намного меньше, чем это необходимо. Знаю лишь то, что для предотвращения последствий такого обряда с собой всегда берут надежного свидетеля. Его долг – застрелить целителя сразу после обряда. Чем короче будет жизнь целителя после обращения – тем меньше он успеет посвятить себя злу и тем менее ценен будет для Мелькора. Об этом узнали не сразу, но уже много веков неукоснительно соблюдают этот закон… Все это звучит, как страшная история эпохи Перворожденных. Но это не легенды. Был один случай… Некий эльф пытался откупить свою жену. Он совершенно изнемог от горя, но очень боялся навредить ей. А потому пошел на крайнюю меру. На берегу озера, где происходило исцеление, с луком в руках стоял его брат, ожидая окончания ритуала. Обряд был произведен, а стрелок смалодушничал…