Коронованный наемник
Шрифт:
– Какого Моргота… – ошеломленно пробормотал Леголас, но десятник не дал ему опомниться. Склонившись над командиром, Сарн оглушительно рявкнул:
– Злоба? Мне не надо никем становиться, чтоб кое-что растолковать тебе о злобе, ублюдок! Ты двадцать с лишком веков называл меня другом! И теперь, когда с тобой случилась настоящая беда, ты решил отшвырнуть меня в сторону, как изношенный сапог? Или я гожусь в друзья, только когда эля выпить не с кем? Да катись ты в Морию, Леголас Трандуилион! Становись хоть орком, хоть хоббитом, хоть горным троллем!
Сарн еще орал что-то, бушевал и сыпал ругательствами, пока принц не схватился за его локоть, тяжело поднимаясь с пола.
– Все? – мягко проговорил он, – а теперь уймись…
Еще продолжавший что-то выкрикивать, Сарн подавился словами, но раздраженно сбросил с локтя руку друга. А Леголас оперся о камин, снова потирая нывшую грудь. С разбитой скулы стекал тонкий кровавый ручеек.
– Ты никогда еще так не орал на особу королевской крови, – в голосе лихолесца звучала ухмылка и неподдельная теплота, утраченная им за последнее время, – стоило тебя обидеть, чтоб услышать это.
Сарн пробормотал что-то непечатное, отворачиваясь, а принц шагнул к нему, касаясь плеча:
– Не сердись, брат. Неужели ты мог допустить, что я не доверяю тебе? Поверь, ты единственный, кому я не стыжусь сейчас показать свое лицо и рассказать о своей беде. Но я не могу рисковать тобой. Я не знаю, на что способна эта жуткая сущность, что просыпается во мне все чаще…
– Я сам решаю, могу ли рисковать собой, – огрызнулся Сарн, все еще пылавший обидой, но Леголас покачал головой, и в голосе его звякнул металл:
– Нет. Кем бы я ни становился – я все еще твой принц и твой командир. И мне нужно, чтоб ты обещал мне нечто очень важное.
Сарн провел рукой по лбу и угрюмо поднял глаза на друга:
– Я слушаю тебя.
– Брат, – принц запнулся, коротко касаясь шрамов на лице, – я боюсь того, что может статься со мной. Это недостойное чувство, но я не умею пока ему противиться. Быть может, я научусь. А сейчас я хочу попросить…
Сарн почувствовал, как что-то сжимается внутри, и вдруг понял, что знает, о чем попросит его принц. Леголас же сдвинул брови, словно ища в лице друга какой-то важный ему знак, и медленно проговорил:
– Поклянись мне, Сарн, что если я не найду выхода из этого лабиринта, если окончательно обращусь в чернокровую тварь… ты убьешь меня собственной рукой.
Секунду десятник молча смотрел на принца, а потом коротко и отрывисто рассмеялся:
– Моргот бы подрал меня … Давно ли я ядом на местных крестьян исходил, а ты мне сказал тогда, дескать, сам бы ты смог спустить тетиву, зная, что стоящий перед тобой монстр был прежде твоим братом?.. Сурово Валар за гордыню карают, Леголас… Вот и мой черед пришел розог получить за нерадение. Только вот что я скажу тебе. Мы пойдем по этому пути до конца, ты и я. Мы испробуем все средства, мы будем сражаться с этой бедой до последнего, слышишь? И если… у нас не получится… только тогда, не раньше… я исполню твою просьбу, брат. Клянусь.
Леголас
…Они не касались больше этой тягостной темы. Слуга принес ужин и вино, и эльфы проговорили до поздней ночи. Принц жадно расспрашивал о новостях в фортах, а потом долго слушал о странной атмосфере тревоги, царящей в лесах и изнуряющей защитников лесных укреплений. Выслушав десятника, Леголас задумался.
– Это выходки нашего таинственного супостата, Сарн. Он сметлив, мерзавец, этого не отнять. Если так все продолжится еще неделю или две – форты можно будет взять голыми руками, почти не понеся потерь – вдесятером не защитить толпу обезумевших от страха людей. Этого нельзя допустить… А значит, его нужно спровоцировать. Только как?..
Принц допил вино и покрутил в руках кубок.
– Нужно найти Йолафа, дружище. Я уверен, он многое знает о происходящих в княжестве странностях. Вот нутром чую, он и врага нашего знает. Иначе как бы он оказался у Моровых болот в ту ночь? Нет, он знает много интересного и к тому же, он на нашей стороне, как это ни странно. Не скрою, я мало что понимаю в его мотивах, но он не стал бы лезть в пекло просто так, из жажды приключений.
Сарн машинально крошил кусочек хлеба, похоже, он думал об ином…
– Леголас, – вдруг встрепенулся он, – Моргот с ним, с врагом. У меня сейчас другое на уме. О твоей хвори государя надо известить. Он нам, юнцам, не ровня. Сколько уж веков Ирин-Таур у наших границ стоит, неужто, не слыхал король об этой напасти? Не может такого быть.
Десятник вскочил, наклоняясь к другу:
– Подумай, брат. Не государь – так владычица Галадриэль, не она – так Кэрдан-Старейший, кто-то да найдет на твой недуг управу. Дозволь, я посольство отправлю, на добрых конях споро доберутся!..
– Нет… – прервал Леголас, тоже поднявшись и отходя к неплотно закрытому окну, а Сарн заметил, как ссутулились плечи принца, – не могу я таким отцу показаться…
– Что за блажь, опомнись! – десятник снова сорвался на крик, – а королевство без наследника оставить можешь?
Но Леголас обернулся, сжимая челюсти, и Сарн увидел в янтарных глазах какое-то новое, жесткое выражение:
– Будет уж тебе яриться. Не пытай меня, брат. Просто поверь мне, я чувствую, что к отцу обращаться не след.
И с этими словами, эльф снова отвернулся к окну, за которым уже румянилась над лесом первая розовая полоса…
– Будь осторожен.
Принц смотрел, как Сарн затягивает ремни колчана. Десятнику пора было возвращаться в форт, а Леголас не мог отделаться от мысли, что сейчас снова останется наедине с собой и своим несчастьем. К Морготу… Он сегодня же вернется к поискам Йолафа. И наконец, дочитает шестую рукопись Эрвига. Два дня его терзал зов Хельги, и эльф не мог сосредоточиться на разбегающихся строчках.