Космонавт. Том 2
Шрифт:
— Что читаешь? — полюбопытствовал я, когда парень прервал своё занятие.
— А, это… — он смущённо улыбнулся. — «От Земли до Луны» Жюля Верна. Нашёл её в библиотеке и теперь не могу оторваться, настолько интересно.
— Хорошая книга, — кивнул я. — Читал её ещё в детстве.
Кольцов оторвался от страницы и с интересом посмотрел на меня.
— О! Ты читал? Здорово, — в его голосе вспыхнул азарт лектора. — Представляешь, они в снаряде без управления летят! Из пушки! — он привстал, тыча пальцем
— Метеорит, — поправил я машинально, вспоминая кадры с марсохода Кьюриосити, где такие «гости» лежали ржавыми булыжниками на красном песке. — Они его «космическим гостем» назвали.
— Ну да, — Кольцов оживился, перелистывая страницы. — Но главное — как Барбикен смотрит на Землю из иллюминатора! «Голубая планета, окутанная атмосферой»…
Он закатил глаза, пародируя пафос, а следом вскочил на табурет, размахивая книгой, чтобы изобразить Барбикена.
— «Мы летим к неизведанному!» — продекламировал он, сшибая вещи с тумбочки.
На нас стали оглядываться остальные парни, кто-то повертел пальцем у виска, кто-то улыбался. Мне же было плевать на это, беседа с Кольцовым увлекла меня, а сам парень оказался приятным собеседником. Я словил падающую зубную щётку и со смехом проговорил:
— Ты бы в драматический кружок записался, что ли, а не в лётчики.
— Да ну тебя, — он спрыгнул, задорно сверкнув глазами, но тут же сник. — Блин, а мы здесь в Волгограде сопли на морозе сушим. Вон и звёзд-то из-за туч не видать.
Я рассмеялся. У парня была очень живая мимика, и все его эмоции тут же отображались на лице.
— Это да, — сказал я, — но Жюль Верн ошибался насчёт невесомости. В снаряде они бы плавали, как рыбы в аквариуме.
Где-то на краю памяти всплыл тренировочный модуль «Звёздного городка» — капсула с поролоновыми стенами, где мы отрабатывали выход в открытый космос. Здесь же, в 65-м, даже скафандры «Беркут» были засекречены.
— Ну и что? — хмыкнул Кольцов. — Зато он людей к звёздам звал. Вон Гагарин, может, тоже его в детстве читал… — Он замолчал, заметив мою задумчивость. — Знаешь, я всегда мечтал о космосе. О том, как люди будут летать к звёздам, исследовать новые планеты…
— И что, думаешь, у нас получится? — спросил я, присаживаясь рядом.
— Конечно! — его лицо озарилось юношеским энтузиазмом. — Мы же первые! Первые, кто побывал в космосе! Наши ракеты уже летают вокруг Земли, а скоро доберёмся и до Луны.
В его глазах была такая непоколебимая уверенность, что я едва сдержал горькую усмешку. Через четыре года Армстронг ступит в серую пыль, а мы всё ещё будем спорить о приоритетах. Если события пойдут по тому же сценарию, что и в моей прошлой жизни.
— Да, но путь к звёздам начинается с Земли, —
— Это да, но мы справимся! — пылко ответил Андрей.
— Ты говоришь так, будто мы уже всё знаем о космосе, — я усмехнулся. — А если там окажется что-то, о чём даже в самых невероятных книгах не напишут?
Кольцов наклонился вперёд, его глаза сузились:
— Например?
— Например, чёрные дыры. Или планеты, где год длится минуту.
— Выдумки! — он хлопнул ладонью по колену. — Наука всё объяснит.
Я посмотрел на его горящие глаза и подумал, что он будет сильно разочарован, узнав, что даже в двадцать первом веке «объяснить всё» так и не удалось.
— Может быть… — проговорил я, наблюдая, как остальные ребята в казарме готовятся ко сну. — Вот ты говоришь, что наука всё объяснит, — я усмехнулся, глядя на снежные узоры на стёклах. — А как объяснить дожди из жидкого металла? Или зарождение жизни из ничего?
Кольцов замер, забавно приоткрыв рот и часто моргая.
— Ты… это из новой книги? — спросил он, наморщив лоб.
— Нет, — я потянулся за водой, чтобы скрыть улыбку. — Просто фантазия.
— Тебе бы книги писать с такой фантазией, — почесал макушку Кольцов и замолчал, задумавшись.
— Может, и напишу. Когда-нибудь, — пожал плечами я.
— Слушай, — Андрей вдруг оживился. — А ты правда посадил самолёт с отказавшим двигателем?
— Было дело, — не стал отрицать я.
— А как… — начал было он, но я перебил его, решив сменить тему:
— Давай лучше вернёмся к книгам. Что тебе больше всего нравится в произведениях Верна?
— Его умение предвидеть будущее, — с горящими глазами ответил Андрей. — Он писал о том, чего ещё не существовало: о подводных лодках, о космических кораблях… И всё это становилось реальностью!
Слушая Кольцова, я подумал, что он бы сильно удивился, узнав, что его нынешние знания о космосе — это детская сказка по сравнению с тем, что будут знать люди через полвека. Да и наука в будущем уйдёт сильно вперёд. Вспомнились голограммы орбитальных станций и нейросети, обсчитывающие траектории.
— Да, — улыбнулся я. — И знаешь, что самое интересное? То, что мы с тобой сейчас живём в то время, когда эти мечты становятся явью.
— Именно! — Андрей снова открыл книгу. — Вот, например, как он описывает полёт к Луне…
Мы просидели так до самого отбоя, обсуждая книгу, мечтая о будущем и делясь своими мыслями о том, как важно не только мечтать, но и действовать. Когда снаружи рявкнул рожок отбоя, заглушив нашу беседу, Кольцов вздохнул и сунул книгу под матрас.
— Завтра нашему взводу территорию мести, — пробурчал он, снимая сапоги.