Кронпринцы в роли оруженосцев
Шрифт:
Более того, при произнесении заклинаний голос оратора не дрогнул, в глазах не мелькнуло и тени сомнения в правильности действий.
Странное дело, но и в зале на лицах людей не появилось проблеска улыбки или иного свидетельства иронии. Наоборот. Как и подобает, при заверениях в адрес Леонида Ильича со стороны Соломенцева аплодисменты были громче, чем при выступлении Нуриева. Опять-таки в соответствии с положением обоих в табели о рангах.
Когда после церемонии я стал предлагать скорректировать письменный текст и сказал, что смущен нагромождением здравиц, приветов и заверений, председатель Совмина
Так и оставили. И для эфира, и для печати. И ничего. Никто ни о чем не спросил. Только с тех пор, когда я видел вручение Красных знамен, все время чувствовал, как давит шею воротничок. Спазмы какие-то. То ли от смеха, то ли от стыда.
ЦИТАТА КАК СРЕДСТВО МОБИЛИЗАЦИИ РУКОВОДЯЩИХ МАСС
В середине 1970-х годов верховная власть Брежнева была абсолютной. В добавление к высшему партийному посту Генерального секретаря ЦК КПСС он возложил на себя и высший государственный — Председателя Президиума Верховного Совета СССР. А по царящей феодально-крепостнической психологии — где власть, там и авторитет.
Поэтому добиваться поддержки Брежнева, его согласия или одобрения действий стало чуть ли не решающим обстоятельством при выполнении постановлений, уже принятых органами власти, теми же ЦК КПСС, Советом министров Союза. То есть мало было добиться принятия решения властных структур, но еще при его выполнении требовалось опираться на поддержку некой супервласти. В ином случае самое мудрое и правильное постановление могло быть проигнорировано, пущено под откос Госпланом, Минфином, Госснабом и другими ведомствами, которые всегда могли сослаться на нехватку средств.
Ситуация осложняласьтем, что к этому времени Брежнев, перенесший тяжелейший приступ своей болезни, становился все менее доступен и для людей, входивших в состав руководства страны. Все реже могли пробиться к нему секретари обкомов, главы союзных республик.
И тогда пошли в ход цитаты.
Но это было не догматическое цитирование «бессмертных произведений» Брежнева, которых накопилось уже несколько томов. Нет, цитаты из публикаций никого пронять не могли.
Весомость имели резолюции, относящиеся к конкретной проблеме, а еще лучше имеющие конкретные адреса.
Получить такую резолюцию от полностью изолированного от внешнего мира, еле живого правителя — задача не из легких. Поскольку она порождена была бюрократической системой отношений, то и подходы к ней можно было проложить только через бюрократию.
Наиболее красочны в данном случае два примера. Один — из областной, другой — из республиканской практики. Родиной первого стала Смоленская область, второго — Российская Федерация, но не как территория, а как субъект региональной политики. Вобоих случаях речь шла не о чьей-то личной выгоде. Даже обеспечение общественных интересов требовало немалых ухищрений…
Сначала о смоленской выдумке.
Первым секретарем обкома на Смоленщине был тогда Клименко, опытный и хитроватый деятель областного звена, хорошо знавший коридоры власти
Ему удалось добиться принятия крупных постановлений ЦК КПСС и Совмина о развитии Смоленщины, которая и по прошествии тридцати лет после окончания Отечественной войны не только сохраняла следы военных разрушений, но и была прямо-таки разорена политикой абсолютной централизации и наплевательского отношения к местным интересам.
Постановления были приняты, но выполнять их никто не собирался. Министры показывали вороха других, столь же первоочередных решений и разводили руками в подтверждение отсутствия средств.
Каким-то образом Клименко удалось просунуть Брежневу свою записку о бедственном положении области и получить на нее весьма выразительную резолюцию. Ее содержание дословно было таким: «Прошу помочь Смоленской области, этой древней русской земле, сильно пострадавшей во время войны. Л. Брежнев».
Перед этими словами стояли фамилии конкретных руководителей ведомств, на которые было возложено и выполнение ранее принятых решений по Смоленску.
Клименко и его команда выжали максимум эффекта из резолюции генерального секретаря. Приведенная цитата стала своеобразным эпиграфом области. На всех въездах по шоссе или железным дорогам были установлены щиты со словами Брежнева. С них начинались публикации газет, книг и иллюстративных альбомов, посвященных Смоленщине.
Главное же состояло в том, что с резолюцией в руке Клименко объезжал членов правительства, партийных деятелей, оставлял им ксерокопии записки, одобренной генеральным секретарем, формировал представление об ответственности лично перед Брежневым за невыполнение принятых в отношении области решений.
Летом 1975 года мне довелось быть в Смоленске вместе с председателем Совмина РСФСР Соломенцевым в связи с проходившим там зональным совещанием по развитию Российского Нечерноземья. Обеды и ужины проходили в узком кругу областного начальства (кстати сказать, на злопамятной обкомовской даче в печально известном Катынском лесу на берегу Днепра). И не было ни одной встречи, чтобы Клименко не приводил дословно резолюцию Брежнева, сопровождая свой рассказ все новыми и новыми подробностями, свидетельствующими о том, как близко к сердцу Леонид Ильич принимает проблемы смолян.
Осознанно или подсознательно, но этот опыт Смоленщины был воспроизведен двумя годами позже в рамках Российской Федерации.
Дело было в том, что реализация принятого в 1974 году с большим энтузиазмом постановления ЦК партии и правительства СССР о развитии Нечерноземной зоны РСФСР после бурного старта стала вскоре пробуксовывать.
Строительные министерства срывали планы обустройства городов и деревень, задерживались поставки техники, не выделялись деньги на финансирование начатых работ, не решались вопросы поощрительных цен на произведенную здесь продукцию. Даже мелиораторы готовы были прокладывать каналы в Средней Азии, но всяческими путями увиливали от Нечерноземья. Участие в российских республиканских планах было менее доходным и престижным, чем в общесоюзных. К тому же давали о себе знать ведомственная разобщенность, игнорирование союзными министерствами российских республиканских планов.