Кровь в его жилах
Шрифт:
Тьма поблекла — тут же вмешался Александр, перехватывая инициативу в потоке мчащейся тьмы.
Аристарх Борисович, кажется, склонился в поклоне. Вокруг была непроглядная тьма, и лишь сквозняки подсказывали, что происходит. Или воображение Светланы.
— Как прикажете, ваше императорское высочество!
Хоть кто-то строго придерживается правила: не венчана на царство — не императрица. И вообще, трон пока занят.
— Даже не надейтесь, в монастыре с вашими остальными кромешницами я сидеть не буду.
Тьма легко рассмеялась:
— Другие
— Почему… Только не говорите, что они все стали игошами по причине изначальной неполноценности женс…
Её перебил Саша:
— Договор, принимавший на службу кромешников, не касался женщин. Времена были темные, старинные…
Светлана, уже давно державшаяся только за счет вливавшихся в неё Сашиных сил, возразила:
— На Руси были поляницы! На Руси были богатырши. Та же Василиса Микулишна…
Аристарх Борисович тихо вмешался:
— А теперь попытайтесь вспомнить хоть одну поляницу в княжеской дружине… Женщины не были гридями. Увы. Елизавета Павловна, вы явно замерзли и устали. Вам бы в больницу…
Она упрямо качнула головой:
— День еще не закончился. Я на службу. Мне нужно вернуться в магуправу. И на мне проклятье, вообще-то.
— Уже нет. Отдыхать, ваше императорское высочество. Позже я навещу вас.
Тьма через кромеж мягко вытолкнула её прямо на диван губернской магуправы под громкое ойканье несущегося к ней приспешника.
Светлана отбилась от Екатерины Андреевны словами:
— Полчаса тишины. Мне нужно подумать… Это приказ!
Правда, подумать она не успела — провалилась в сон.
Глава тринадцатая
Приспешник сливает свое недовольство на Светлану
Шуршали бумаги, что-то хмыкал себе под нос приспешник, с первого этажа доносилась быстрая дробь клавиш пишущих машинок. Пахло лесными травами, почему-то немного астрами и бергамотом, а еще отчаянно соблазнительно кофе. И булочками. Живот голодно заурчал.
Наверное, это и выдало Светлану, потому что в кабинете холодно прозвучало:
— Добрый день, Елизавета Павловна!
Раздался грохот опустившегося на стопку бумаг пресс-папье. Светлана даже вздрогнула: интересно, чем это приспешник так раздражен?
— И вам… Доброго дня.
Она открыла глаза и прислушалась к себе. Несмотря на отчаянную вылазку в Серые ручьи, чувствовала Светлана себя на удивление хорошо. Эфирные каналы ныли, но приятной усталостью, как бывает, когда отлично потренировался. Голова не болела, живот тоже, вообще ничего не болело, кроме каналов! Светлана скосила глаза на вставшего со своего места и направившегося к ней приспешника. Получается, что Екатерина Андреевна еще и целитель, кроме всего прочего? Что-то про медицинские курсы она говорила. Прям кладезь талантов, а не приспешник.
«Приспешница!» — поправила себя Светлана.
Солнце светило прямо на диван, чуть слепя глаза. Пылинки красиво танцевали в его лучах. За три года службы в управе, Светлана
— Как ваше самочувствие? — Екатерина Андреевна взяла со стола стеклянный стакан с красноватым, узнаваемым настоем шиповника.
«Да не может быть…» — Светлана даже подумать боялась, что это значит. Шиповник помогает справиться с ранговой ломкой, признаков которой она не чувствовала. В сентябре было гораздо хуже. Светлана улыбнулась приспешнице:
— Спасибо, хорошо.
Она села на диване, замечая, что спала заботливо укрытая пледом на неведомо откуда взявшейся подушке. Засыпала она вроде без неё. А еще кто-то аккуратно снял со Светланы верхнюю одежду. И обувь. И даже корсет расшнуровал. Она даже не проснулась.
— Осторожно, корсет… — предупреждение Екатерины Андреевны запоздало. В животе чуть шевельнулся огонек боли, но и только. Приспешница порывисто подала стакан с настоем. — Шиповник. Универсальный антидот стоит на вашем столе — если вы все еще не верите мне. Поздравляю с взятым вторым рангом.
Голос Екатерины Андреевны звучал сухо, ни нотки осуждения, но движения были порывистые. «Раздражена, точно раздражена, только чем?» — не понимала Светлана, мелкими глотками выпивая настой — он давно остыл.
Екатерина Андреевна тем временем вернулась к Светланиному столу и достала открытку из букета белый астр, мелких, как звездочки или снежинки. Вместо вазы цветы гордо стояли в бутылке из-под сельтерской воды. Подавляя глупые надежды, ведь Саша далеко и занят, Светлана залпом выпила настой и спешно поменяла пустой стакан на открытку. Живот снова выдал трель, подсказывая, что от кофе и булочек он бы тоже не отказался. Настоя ему было мало.
Убористым знакомым почерком Саши на открытке было написано: «Мои наилучшие поздравления с новым рангом! И все же лучше так не рисковать. Двое всегда сильнее там, где слаб один». Улыбку Светлана сдерживать не стала. На сердце пела внезапная весна. Саша нашел время принести ей букет.
Екатерина Андреевна, поставив стакан на стол, вновь возникла возле Светланы, нависая над ней, как карающий ангел. Она молчала, но молчала крайне выразительно. Даже её легкомысленные кудряшки выглядели строго.
Светлана подняла на приспешницу глаза:
— Что-то еще?
Екатерина Андреевна слишком резко, выдавая свои чувства, кивнула, протянула чашку с кофе и булочку и принялась докладывать:
— Ваш мундир доставили из дома. Можете переодеться тут или в уборной. Шинель и ботинки просушены и почищены. Михаил Константинович навещал вас, пока вы спали. Он сказал, что с вами все в порядке. Сводить черные проклятийные язвы на вашем лице он не стал. Велел передать, что это вам будет уроком. — Глаза приспешницы как-то гневно сверкнули, явно соглашаясь с Мишиными словами. На что злится Екатерина Андреевна?! На то, что Светлана выполнила свой долг так, как понимает его? Тогда приспешница все же глупа, а она уже надеяться начала. — Глава опричнины прислал прошение об аудиенции.