Кровь в его жилах
Шрифт:
— Можно отказаться? — поперхнулась воздухом Светлана. Хорошо, что не пила в этот момент кофе, сладкий, кстати, и очень крепкий.
— Можно. Но не нужно. Речь идет о подготовке к принесению клятвы верности. Это важно. — Голос приспешницы стремительно холодел. Кажется, Светлана её сильно разочаровала. Пришлось поспешно пойти на попятные — войну сейчас вести с Екатериной Андреевной не хотелось, и так все тепло в сердце из-за букета астр пропало:
— Ладно, но не сейчас. Через день.
— Я могу вам хоть неделю дать
«А вот и ехидство вернулось!» — Светлана прикрыла глаза — устала она разгадывать шарады скачущего настроения Екатерины Андреевны. Светлана знала твердо: она сделала все правильно. Она даже Сашу предупредила, хоть и не знала точно, что его помощь понадобится. Недовольство свое Екатерина Андреевна пусть на кого-то другого сцеживает.
— Что-то еще? Я не очень хорошо себя чувствую, так что можно коротко и по делу? Что-то известно о Маше.? — она допила кофе, и Екатерина Андреевна забрала чашку из её рук.
— Мария Сидорова, уроженка Солнечного, чувствует себя хорошо. Проклятье с неё снято — оно, как и ваше, было ослабленным. Кромешники считают, что это связано с тем, что вы не проживали в Серых ручьях, а оказались там случайно. Обморожения внушают тревогу, но к Марии вызваны лучшие целители. Справятся. Вам самой тоже рекомендовано лечение. Телефонировать в опричнину, чтобы вам подготовили императорскую палату в Москов…?
— Обойдусь! — Светлана вздрогнула и встала, чтобы доказать приспешнице, что с ней все в порядке.
Екатерина Андреевна поджала недовольно губы:
— Тайный советник Соколов настаивал на лечении.
— Можно в местную больницу и без помпы? — Светлана почувствовала себя капризным ребенком, но покидать Суходольск ради Москвы и стремительно несущегося на неё престола она была не готова. У неё тут Са… Матвей, Юсуповы и баюша. У неё куча дел пока. И о троне она никогда не мечтала.
Настроение Екатерины Андреевны сделало очередной кульбит — в её голосе прозвучали нотки сострадания:
— Там сейчас даже в коридорах лежат. Столько пострадавших в пожаре…
— Все, поняла, не надо в больницу. Постарайтесь договориться с Аристархом Борисовичем… — Светлана осеклась — расслабилась и приняла игру во двор и услужливую фрейлину всерьез. — Я сама сообщу Соколову, что не нуждаюсь в лечении.
Она обошла Екатерину Андреевну и вернула Сашину открытку в букет. Пальцы прошлись по нежным белым лепесткам. Точно, снежинки, только теплые.
Приспешница продолжила докладывать, заставляя Светлану разворачиваться к ней:
— Я должна принести свои глубокие извинения за то, что не смогла вовремя выполнить ваше поручение.
— О чем это вы?
— О Громове. Его кристальник не отвечал на звонки.
Теперь стало понятно, почему Саша так задержался…
— В сыск не пробовали…
Екатерина Андреевна кивнула, и её кудряшки вновь осуждающе
— И в сыск, и на квартиру… Обнаружить его удалось только через Михаила Константиновича. Оказывается, после пожара в электрическом театре они самовольно поменялись местами. Громов отправился в Зерновое, а Михаил Константинович — в больницу.
Светлана непроизвольно сжала пальцы и подалась к Екатерине Андреевне:
— Что случилось в Зерновом?
Миша сильный маг, и раз он там не мог сразу справиться…
— Там открылся проход в мир чуди белоглазой, откуда ползло всякое. В основном мертвяки, конечно, но пять матерей пожаловались на подмену своих детей. Насколько я знаю, Михаил Константинович успел вернуть всего одного ребенка. Остальными, я полагаю, занимается Громов.
Светлана вздохнула. Вот почему Саша был такой усталый… Он погасил пожар в театре, потом навестил Светлану, а затем пошел в Зерновое… Он совсем не спал и не отдыхал, получается. Двое суток подряд, а то и больше. Безумный храбрец… Еще и к ней успел, спасая. И даже принес букет. Удивительная нечисть. Жаль, что не совсем её. Помолвку просто так не разрывают, тем более что Вера Лапшина ждет ребенка. Господи, как же все сложно и запутанно.
— Мне пришлось телефонировать по обычному телефону в Зерновое, и только тогда удалось передать Громову о случившемся. В Зерновом до сих пор не работает кристальная связь. Сейчас Громов вернулся в Зерновое, если вам так важно. — Глаза Екатерины Андреевны почему-то подобострастно уставились куда-то на подбородок. — Михаил Константинович на данный момент в больнице.
Да что не так с приспешницей?! Миша — Михаил Константинович у неё, а Саша — только Громов. И это взгляд куда-то в подбородок. Или губы?
— Можно чуть-чуть вмешаться? — спросила Екатерина Андреевна, отвлекая от мыслей.
— Можно, — осторожно кивнула Светлана, выдвигая стул и садясь — все слабость давала о себе знать. Надо же, она новый ранг взяла…
Екатерина достала из кармана мундира тюбик с помадой и неожиданно накрасила губы Светланы, скептически посмотрела и признала:
— Цвет не ваш, но лучше так, чем откровенные синяки. Совет на будущее — уже не прошенный. Запомните: все можно купить и продать, а репутацию — нет.
— Это вы сейчас к чему?
Екатерина Андреевна поставила тюбик помады на стол возле букета:
— Это я к тому, что радуйтесь жизни, любите и наслаждайтесь своими чувствами, но не подставляйтесь. Никогда не позволяйте мужчинам оставлять на вас явные следы. И еще… Один случайный поцелуй на публике, случайное прикосновение пальцев или что-то похуже, и ваша репутация рухнет. Грязь намертво налипает на репутации и смыть её невозможно. Любите, но не дайте себя заловить. Ваши опухшие, посиневшие губы видели только я, Громов и Михаил Константинович. Им я сказала, что вы ударились.