Кукловод: Реквием по Потрошителю

Скариани Аделина

Незнакомая комната, слишком холодная, в таких обычно редко живут — признак того, что хозяин не часто появляется дома. Заброшенное место, лишенное души, тепла и уюта. Присущий японскому стилю аскетичный минимализм, все самое необходимое.

Заставив себя подняться, Акияма обнаружила, что одета она в мужскую рубашку и теплые носки, да и накрыта была теплым пуховым одеялом. Вероятно, тело её продрогло, даже сейчас Рейко мелко дрожала.

— Проснулась?

У окна в пол-оборота стоял Учиха Итачи в смокинге, на белой рубашке вычурно устроились красные узоры, скорее всего, из чужой

крови, ведь сам детектив выглядел целым и невредимым и даже в какой-то мере бодрым.

— Полиция накрыла бордель «Черная коза». Мадара со своим дружком смогли сбежать. Точно так же, как и Мастер.

— Итачи-сан, — с сожалением и скорбью прошептала Рейко, потупив взгляд. Почти два месяца прошло с их встречи в больнице.

— Кажется, люди, которых ты выбрала, бросили тебя в трудный момент.

— Это не так…

— Почему тогда Мадара сбежал, бросив тебя в обнимку с трупом? Могу подсказать. Потому что он не заполучил Мастера и спасал свою шкуру.

— Он выбрал рациональное и объективное решение, я бы поступила так же.

— Я бы так не поступил, я так не поступил, — Итачи дернулся, сделав несколько шагов по направлению к Рейко, но полицейская отступила назад.

— Ты ведь понимаешь это, Рейко. Ты все еще не определилась со стороной, именно ты отправила то анонимное сообщение о том, что Мастер будет находиться в борделе «Черная коза» этим числом. Ты сомневалась….

— Я сделала ошибку! — воскликнула Рейко, резко вздернув подбородок, сощурив еще плохо фокусирующиеся глаза. — Я совершила ошибку, это была минутная слабость, я не должна была отправлять вам это сообщение. Я сожалею об этом.

Несмотря на физическое состояние, едва держась на ногах, ослабшим осипшим голосом, Рейко говорила с уверенностью, граничащей с дерзостью.

— Рейко…

Акияме стало не по себе из-за того, как смотрел на неё Итачи: с непривычной пасмурно-печальной тоской в глазах, почти как опьянённый неизведанным ранее чувством. Он сделал шаг, еще и еще. Рейко попыталась отскочить, но он перехватил её и прижал к себе, стиснув пальцы на шее сзади.

Ведь так хотелось держать её за плечи, пока не пройдет дрожь, и произносить слова утешения.

— Если бы я только не был так слеп, быть может, я смог спасти тебя, оборвать плотно вшитые в тебя нити. Но ты продолжаешь умело мчаться к смерти, и не понятно, воля это твоего кукловода, или твоя бессознательная попытка вырваться из чужих рук, выбрав гибель.

— Я не ищу смерти, — едва слышно прошептала Рейко, не принимая попыток выбраться из объятий. Напротив, казалось, что именно его объятья Рейко и готова была принять всегда, толику искренней ласки, которую она не готова была получить от других, полностью сосредоточив свои чувства на ненависти.

Итачи невесомо скользнул пальцами по её щеке и, выпрямившись, взял её лицо в ладони, заставив смотреть в омут глаз, в которых таилась негласная просьба.

Он потянулся к ней, накрыв губы Рейко нежным и ничем не обязывающим поцелуем, медленно сминая и проводя языком вдоль линии. Акияма не ответила, от такой неожиданной ласки она впала в еще большую растерянность и обмякла, как тряпичная кукла, а неподатливые губы одеревенели.

Итачи

разорвал поцелуй, тяжелое дыхание защекотало ухо, он провел дорожку поцелуев по шее, спускаясь к ключице, подхватил Рейко под талию, другой рукой скользнув под рубашкой по бедру.

Замлев от ласки, Рейко зажмурилась, пытаясь заглушить собственные нахлынувшие эмоции, которые она сжала в кулак, стоически игнорируя.

— Рейко, я скажу это в последний раз. Останься на этой стороне. Но, если ты останешься, я больше никогда тебя не отпущу. Если же ты уйдешь, я не стану тебя останавливать. Но если так случится, что ты попадешь под дуло моего пистолета и у меня встанет выбор между тобой и правосудием, я выберу второе.

Итачи медленно выпустил Рейко из крепких объятий, позволяя сделать окончательный выбор. С раскрасневшимися щеками и спертым дыханием Акияма бегло подняла блестящий от слез взгляд и, вновь потупив, попятилась назад к двери. На постели лежала её старая полицейская форма. Повернувшись спиной, Рейко быстрыми, сконфуженными движениями облачилась в неё, но оставила форменную куртку со знаком «Полиция».

Акияма ушла. Хлопнула дверью, ставя окончательную и бесповоротную точку в их полемике. Но, несмотря на явное поражение, Итачи странно улыбался — победно и предвкушающе. Медленно закрыл дверь на замок и вернулся в комнату, в которую из смежного помещения вошел агент Сенджу с ноутбуком в руке.

— Ну как? — спросил Учиха.

— В-у-а-ля, — Хаширама расположил ноутбук на столике. На экране распростёрлась карта города с мигающим красным огоньком, отдаляющимся от места, значащимся местом жительства Учихи.

Забрав Рейко из борделя, пока Акияма была в состоянии близком к обмороку, Итачи вколол ей сильнодействующее снотворное и, доставив на квартиру, вместе с Хаширамой вызвал специалиста из службы безопасности. Элементарная операция продлилась недолго, всего один час на то, чтобы удалить зуб и вставить новый с установленным в него маячком для слежения.

Акияма Рейко проспала свою незаменимую способность оставаться незамеченной. И теперь она станет для них тем самым кроликом, что приведет их в страну чудес Мастера.

Круглосуточная слежка и терпение — туз в рукаве, которым Мадара пользовался всегда, и который сейчас Итачи перехватил в свою колоду.

Неделю спустя.

Тени плясали на грязных стенах склада, прилегающего к заброшенному заводу, куда приспешники Мастера поднимались по такой же забытой жителями ветки метро.

— Что Кагуе от нас понадобилось?

— Разве мы не договорились, что больше не пляшем ни под дудку Мастера, ни под дудку этой старой кошёлки?

— Спокойствие, господа. — Идущий впереди Кисаме представлялся человеком беспечным, манера его разговора напоминала на ленивого кота, сытого и безынтересного к делам насущным. Но при этом с его лица никогда не сходила ухмылка, а из голоса — смешинки, даже когда он говорил о самых серьезных вещах на грани между жизнью и смерти. — Кагуя считает, что раз Мастер нас позвал, то сегодня идеальный момент, чтобы раз и навсегда стереть нашего великого гуру с лица земли. Я лично займусь его смертью.