Кукловод: Реквием по Потрошителю
Шрифт:
Тело Инаеси Нарико застыло, будто замаринованный в формалине орган. Губы расслабились, выпустив последний воздух из легких, рука скользнула вниз, и тело опустилось на дно, скрывающее в своем потайном ларце.
Сакура отпустила его руку, все закончилось, и Сасори больше не чувствовал той тяжести, что замедляла каждое его движение, заставляя топтаться на месте. В застывшем отрезке времени. Харуно отступала назад к их компании друзей, медленно рассыпаясь золотой пылью. С благодарными улыбками они исчезли в ярком свете, что разразился вспышкой пламени, лизнувшего его пятки.
Акасуна
Полиция покинула склад, охваченный огнем, перекинувшимся всего за одну минуту и на завод, где покоились последние произведения искусства Кукловода. Клубы грязно-серого дыма повисли под пологом краснеющего в сумерках неба. Даже его достала пролившаяся за один день кровь. Выбравшись из канализационного люка, с полицейской на спине Итачи упал посреди трассы, кашляя. Учиха растянулся на дороге рядом с Акиямой. Силы покинули обоих, заслуживших свой выстраданный покой.
Комментарий к Глава 29. «Кукловод» Ну что, ребятки, ждите последнюю главу на следующей недели. :3 А нас ждет полноценная такая глава, это еще не конец. :D
====== Глава 30. «Вечная красота» ======
Стрелки часов противно резали тишину наполовину пустого кафе. Свежеиспеченные кексы с изюмом щекотали ноздри сладко-пряным ароматом, как и горячий чай в керамических кружках, к которому двое сидящих напротив друг друга полицейских не смели притронуться уже 10 минут, наслаждаясь тишиной.
Прошел ровно месяц с событий на складе, слухов о котором по Токио ходило много. Но сколько из них правдивых знали лишь Итачи и Рейко. Свидетели, проглотившие языки, давшие негласный обет молчания. А на шуршащей бумаге стандартный лишенный чувств, заставших в уголках глаз невыплаканными слезами, отчет. Кукловод мертв. Шайка Мастера мертва. Мастер мертв. Дело можно прекратить ввиду смерти всех обвиняемых.
Победители без чувства торжества. Победители, чей венец выкинут в ближайшую мусорку на этаже участка.
«Хорошая работа, Итачи-сан», — фраза, от которой Учихе казалось, что его вырвет, если он услышит её еще хоть раз. Стоя на перепутье долга, справедливости, чести клана и собственных чувств, он похоронил сакральную тайну о безумие его семьи. Мадары ни для кого не существовало в их затянувшемся на пять лет следствии. Идзуна никогда не был Мастером. Обито погиб 6 лет назад при исполнении добродетельным полицейским, а не злым гением.
Проекта «Убийца» никогда не существовало, Итачи стер все файлы и с хладнокровной флегматичностью в конце разбил ноутбук Обито о стену.
Всего час назад Итачи стоял в кабинете руководителя убойного отдела, перед Джираей, заметно посидевшим за пять лет и располневшим от малоподвижного образа жизни. С выправкой солдата, с гордо поднятой головой, но со взглядом побитой старой собаки Итачи окончательно отчитался, как о деле Мастера, так и о Кукловоде.
Акасуна
— Мастер, чья личность осталась неизвестной, его приспешники Зекури Ооцуцуки, Тцумики Ооцуцуки, известные как адские близнецы, Сато Орочимару, Карито Кадзуо, носивший эти годы имя Какудзу, а так же крышевавшая их подпольный бизнес глава клана Ооцуцуки — Ооцуцуки Кагуя, были убиты Акасуной Сасори. Полиция совместно со службой безопасности засвидетельствовала их смерть. Зекури и Тцукуми были распилены пополам, и их части тела были сшиты вместе. У Какудзу удалено сердце, а его глотка забита йенами. Орочимару в ходе сильного наркотического опьянения вскрыл сам себя. У Кагуи удалены все органы и разъята грудная клетка, от ребер которой шли нити, вшитые в выше перечисленных лиц. Лицо Мастера было обезображено до неузнаваемости, из-за чего его личность установить невозможно. Моя свидетельница Акияма Рейко готова это засвидетельствовать, как и смерть Акасуны Сасори. Во время начавшегося пожара система безопасности начала автоматическую блокировку дверей. Акасуна оказался заперт в одном из отсеков и сгорел заживо в эпицентре пожара. Как и тело Мастера, от которого остался только пепел. От тел его приспешников остались скелеты. В виду вышеизложенных фактов считаю целесообразным прекратить уголовное дело.
Джирая с угрюмой отрешенностью смежил веки, сложив ладони домиком. В сокровенном молчании, отведенном не для мыслей, но для признания победы с одновременным поражением. Они не победили, а лишь собрали пепел с побоища, где сражались за них третьи лица, чьи истории останутся на совести одного человека, способного вынести на своей спине чужие грехи — Учихи Итачи.
— Хорошо, я подпишу решение о прекращении дела Мастера.
— А также мое заявление об уходе. Я выполнил свою работу. Меня ждут мои обязанности в службе безопасности. — Итачи положил заявление об увольнении поверх рапорта.
Джирая тяжко вздохнул. Терять такого талантливого сотрудника — вверх безрассудства, которое он подчеркнул своей подписью на заявлении.
Но Итачи не ощущал себя ни свободным, ни победившим. Чувствовала ли тоже самое Акияма Рейко? Уже 15 минут помешивая давно растворившийся в чае сахар, полицейская разглядывала узоры блюдца, делая все, лишь бы не смотреть в глаза начальству.
— Рейко, я ушел из полиции.
— Чтобы привести здоровье в порядок? — с безразличием бросила Акияма.
— Я возвращаюсь в службу безопасности.
— Вы умрете, если продолжите насиловать свой организм.
— Я и так умру, такова расплата нашей семьи.
Рейко впервые за все время подняла пустой серый взгляд, когда-то бесцветные светлые глаза стали грязным омутом болота, жизнь в них погасла, и Учихе было больно видеть, как угасает сама Рейко. Тошно от того, что слова Мадары сбывались.
— Вы обманули полицию, не так ли? Между долгом и честью выбрали честь семьи? А как же ваша «справедливость»?