Кукловод: Реквием по Потрошителю
Шрифт:
— Вы сегодня не один, Мастер-сама, — очередная тень поднялась из инфернального огня ступеней — зализанные седые волосы и бычьи торчащие вверх рога.
— Это сегодняшняя акция. Игрок лично приветствует зрителей перед тем, как ему выпустят кишки. Есть в этом своя изюминка. Не находите?
— Чудесная идея!
Только сейчас Рейко вспомнила, в каком непотребном виде стояла перед десятком поднимающихся людей, что скользили спрятанными больными взглядами из-под масок по её телу. Словно истинные гурманы, проходящие мимо постамента с дивным заморским блюдом, втягивали его аромат, оценивали, смаковали перед тем, как вонзить в него свои клыки. Рейко прикрыла грудь скрещенными руками и попыталась отойти. Но куда? Охрана оцепляла периметр полукругом,
Мастер, заметив её замешательство, схватил за кисть, опуская руки, не давая возможности прикрыться.
— О! Наши самые дорогие и желаемые гости! Кролик-сан и… Неведомый, не так ли?
Столько грации Рейко не видела ни в одной женщине: платиновая копна волос спадала с плеч на роскошное черное платье в пол, полностью закрывающее тело, но зато подчеркивающее каждый изгиб. Женщина будто плыла, такими легкими были её движения. А маска была невинно-белая с забавными кроличьим ушками, словно она купила её в обычном маскарадном магазине. Однако стоило женщине приблизиться, как та замерцала, украшенная бриллиантами.
— Дорогой Мастер, вы решили выгулять игрушку перед тем, как сломаете её? — голос Кагуи — женщины, которая прервала их «беседу». Все вставало на свои места: маска кролика, одна из приближенных в шайке Мастера. Ею и была Кагуя.
Под руку её вел статный высокий мужчина с выправкой, будто подвязанный за невидимые нити кукловода, столько гордости и надменности было в одних его движениях, чтобы сделать один вывод: достойный спутник для женщины-якудза. Маска была бескрайне черная, как и будущее Акиямы. Ни намека для глаз и рта, словно он в них и не нуждался. Пышным, но непослушным волосам цвета агата позавидовала бы любая барышня. Спадали они ниже плеч, топорщась иголками.
— А это Неведомый, — представил Мастер, будто Рейко было дело до того, кого она потешит сегодня своей смертью. — Но у него нет языка, чтобы ответить тебе любезностью.
— Верно, — насмешливо подтвердила Кагуя, властно перекинув непослушную прядь за спину. — Я отреза его, чтобы он не смел мне возражать.
Эксцентричная пара уплыла тенью в открытые двери, ведущие к следующей лестнице.
— Зря! Зря она отрезала ему язык! — досадно прокомментировал Мастер. — Столько наслаждения теряет. Ты ведь понимаешь, о чем я?
Рей качнула головой и на ответную тишину взглянула на стоящего рядом Мастера, чуть склонившегося над ней.
— Так ты у нас, значит, невинная девственница? — издевательски, почти злобно коротко захохотал он в кулак и, выпрямившись, снисходительно махнул рукой. — Ничего, сегодня мы это исправим.
Холодные камни подземелья превратились в раскаленные угли, от которых шел невидимый пар. Рей жгла фантомная боль предвкушения. Страх внезапной лавиной захлестнул, окунув головой в грязный омут воды. Их слащавые кичливые голоса превратились в задний фон из помех. Уродливые лживо скалящиеся маски, мелькающая одна за другой, кружили голову, и каждый раз Рей видела за их спинами нити. Марионетки. Они превращались в марионеток, таких же неестественных, играющих под чужую дудку. Наизусть склоняющиеся и восхваляющие лжегуро. Рей затошнило, её качнуло в сторону, и, чтобы не потерять равновесие, она непроизвольно схватилась за руку Мастера и обомлела. Он был из стали, нет, все его тело было будто покрыто сталью, специальными доспехами. Он даже не почувствовал её прикосновения, продолжая беседу. И Рей медленно подняла руку выше, ощущая всю ту же непробиваемую бронь. Вот почему он так медленно шел за ней в лесу: ему мешала покрывающая тело броня. Доспехи, спасшие от пуль.
«Но чего он боится?» — только сейчас Акияма поняла, что охрана предназначена не для неё и не для гостей. А для него.
— О! Еще один не менее важный и более импозантный гость! Злой гений искусства, чьи работы украшают многие мои пыточные камеры! Рад видеть вас наконец-то лично на сегодняшнем вечере, Скорпион-сан!
Глухой стук шагов эхом звенел в воздухе.
— Вы достойны быть украшением вечной красоты вместо того, чтобы дарить мимолетное наслаждение в обители Мастера.
Металлический хвост сжался на талии, вырвав глухой стон, а кончик невесомо полоснул по бледной коже живота и тут же пополз юркой змеей обратно по ноге.
Скорпион провел пальцами по ледяному плечу Акиямы и направился к следующей лестнице теми же тяжелыми шагами. Хвост полз по земле вслед удаляющемуся телу.
— Не обращай внимания! — Мастер проводил взглядом гостя. — Люди искусства все немного чудны. По правде говоря, скажу тебе по секрету, что он никто иной, как…
— Мастер, — появившийся белый Зетцу в черном фраке ухмыльнулся из-под половинчатой маски, — настало время участнице пройти в «закулисье».
— Конечно-конечно, — Мастер лишь пожал плечами и вновь обернулся к последним опоздавшим гостям.
Не проронив ни слова, словно Рейко больше не существовало как личности. Ведь так оно и было. Рейко умерла в тот момент, когда в лесу конь Мастера встал на дыбы. Теперь она была лишь плотью и кровью и в скором времени отправится по течению реки, чтобы стать очередной глухой зацепкой.
Зетцу отвел её по парадной лестнице вверх, но, в отличие от снующих по серо-каменистому коридору гостей, повел участницу по крутым ступенькам еще выше, в помещение, действительно напоминающее закулисье. Суетящиеся люди с проводкой сновали из угла в угол, совершая последние штрихи. Кто-то не прекращал ворчать в рупор, отдавая приказы. Все эта вакханалия напоминала извращенную подготовку к ток-шоу, но с одним лишь отличием — спецэффекты здесь настоящие.
Мужчина в маске змеи подошел вплотную, заставив остановиться, и вытащил из-под серого пиджака шприц с длинной иглой. Черные жидкие волосы спадали на маску, откуда донесся шипящий голос:
— Не дергайся. Больно будет недолго, пока что.
Игла вошла в шею, на глазах выступили непроизвольные слезы, не испортившие макияж, лишь прозрачные бусинки одиноко скатились по щекам.
— Что это? — дрожащим голосом спросила Рей.
— Небольшой допинг, чтобы ты была юркая и ловкая и не подохла в первые же 5 минут, — цинично объяснил Орочимару, выкидывая шприц в принесенный одной из шипастых женщин бортик.
В конце страха всегда ждет смирение. Если бы страх и смирение можно было измерить временем в 24 часа, первое бы заняло все 23 часа 59 минут — невозможно томительное, растягивающее ожидания в резину. Смирение приходит лишь в последнюю минуту, если и не в секунду. И к Рейко оно явилось.