Кукловод: Реквием по Потрошителю
Шрифт:
Сердце билось все чаще с каждым пройденным шагом. Вприпрыжку она приближалась к отдаленному сектору с одиночными камерами. Глупый эгоистичный порыв, природу которого она даже объяснить не могла, гнал её навстречу с серийным убийцей, её личным кошмаром, взглянуть в глаза которого она никогда не будет готова, поэтому Акияма отбросила мысли прочь, завернув за последний угол, где столкнулась с препятствием в виде неуклонно бдящих стражников. Двое мужчин без тени усталости возвышались над ней, съежившейся и растерявшейся.
— Сюда запрещено входить без специального пропуска, — пробасил полицейский, загородив путь.
Рейко
— Меня прислал детектив Учиха Итачи. Уточнить у подозреваемого один вопрос, это на одну минуту.
Акияма сглотнула, уверенно расправив плечи, выглядывая из-за плеча. Из-за тьмы решетчатой камеры показалась фигура, лениво подбирающаяся словно гордый хищник в клетке. Вышедший из тени Акасуна Сасори остановился у железных прутьев, сцепив аристократические пальцы на грубом холодном металле. У Рейко сперло дыхание, и загипнотизированная она оторопело смотрела в его холодно-карие глаза. Расстояние всего каких-то 5 метров да решетка камеры, несколько секунд зрительного контакта, а по коже, к которой в холодному поту прилипла рубашка, прошелся скальпель, сдирающий мурашки. Уголки губ серийного убийцы дрогнули в полуулыбке, он распрямил пальцы, манипуляциями перебирающими невидимые струны — небрежный знак приветствия.
— Вы меня слышите? — уже в третий раз окликнул полицейский. Рейко вышла из оцепенения, непонимающе уставившись на возвышающегося мужчину. — Уходите, мы вас не пропустим. Если детектив Учиха хочет задать дополнительные вопросы, он должен спуститься сам.
Дрожащий кивок, с подбородка упала капелька пота, и, последний раз взглянув на блаженно улыбающегося убийцу, опершегося лбом о прутья, она кинулась обратно прочь.
— Эта девушка, — с придыханием произнес Акасуна, привлекая к себе внимание, когда Акияма удалилась. — Она тоже полицейская?
— Никаких разговоров, — чопорно рявкнул охранник.
Обиженно поморщив нос, Сасори отвернулся, спустившись спиной по решетки, разминая шею, устроился на полу, с мечтательным шепотом прикрыв глаза:
— Акияма Рейко, маленькая хрупкая полицейская.
Мужчина в делом костюме, лоснящемся точно под блеском софитов, ступал по безлюдному коридору. Ни единой двери не попалось на его пути, сопровождаемом беспечным напевом какой-то песни. Уверенной и слишком быстрой походкой, за которой едва поспевала охрана из двух верзил, он ворвался в одну единственную дверь в самом конце. Без помпезных приветствий и вычурных церемониальных выходок он с игривой улыбкой прощеголял к восточной софе в нише, погруженной в красный свет комнаты. Курящая кальян Кагуя, выслушивающая отчет Зетцу, увидев беспардонно ворвавшегося мужчину, тут же поднялась, гневно сощурив водянисто-серые глаза.
— Ты спятил?! — заверещала она, едва не задрожав всем телом. — Ушел без моего ведома два дня назад! А если бы тебя заметили и арестовали?
Точно мать, отчитывающая нерадивого сына, она обеспокоено осмотрела мужчину, недовольно скривившего гримасу.
— Не смеши меня, Кагуя. Для всех я давным-давно мертв, и никому нет дела до умершего родственничка. Зато теперь я знаю передвижения этой Рейко. Зверек выжил и ходит как ни в чем не бывало. Да и к тому же она еще и полицейская, — тяжко вздохнув, Мастер налил
— Нужно было сразу её застрелить в лесу! Тогда всего этого бы не было! — экспрессивно вспылила, указав рукой в неопределенное место, Ооцуцуки и забрала бутылку, спрятав обратно в бар. — И ты бы сидел сейчас в замке, а не прятался у меня под юбкой от гневных «зрителей» и легавых!
— Зачем мне один заяц? — возмутился мужчина, вскинув плечами. — Я хочу пристрелить двоих одним точным ударом. Да и к тому же я рад, что все так вышло. В замке я задыхался — король в собственной темнице. Мне не хватало простора для творчества. Пора мне выходить на новый уровень. — Мастер подорвался с места, стряхнув невидимые пылинки с пиджака, и, демонстративным презрительным взглядом смерив напротив стоящую Ооцуцуки, радостно объявил: — И ты мне больше не нужна.
— Да как ты смеешь, — Кагуя едва не задохнулась от возмущения, опасные искры заиграли на дне глаз. — Я спасла тебе жизнь! Ты бы валялся на дне Токийского залива, если бы не я сделала тебя Мастером!
— Верно, и, как оперившемуся птенцу, мне настало время покинуть отчий дом, — манерно растягивая слова на любимый лад, Мастер остановился в кольце двух верзил. И, взметнув бровями, спокойно-примирительно заявил: — Но не волнуйся, мы все равно в доле, я не дурак идти против якудза. Просто теперь меня будут охранять эти милые джентльмены, а не твои племянники.
И, похлопав в ладоши, прокричал: «По коням», направившись на выход — исчез также стремительно ворвавшимся ветром, как и появился.
Покачнувшаяся Кагуя осела на восточный диван, судорожно проведя ладонями по лицу и груди. Белый Зетцу присел на корточки, взяв женщину за руку, когда черный все еще смотрел на захлопнувшуюся дверь.
— Нам его догнать?
— Нет, это уже бесполезно, — посетовала женщина, горько всплакнув. — Нужно было убить его раньше, зря я его пожалела. Это еще раз доказывает, что Мадара бы лучше справился с ролью Мастера! А теперь все потеряно!
И, воскликнув, вскочила, заметавшись по комнате, точно белая тигрица.
— Нужно будет собрать совет. Найдите Какудзу, Орочимару и Кисаме, где бы они ни прятались.
====== Глава 18. «Умершая бабочка» ======
В давно не проветриваемом кабинете витали переплетенные ароматы горького кофе и ментоловых сигарет. Из-за закрытых жалюзи едва проступал полуденный свет, горели электрические лампы, и без того накаляя обстановку в помещении, где проходило экстренное совещание. Всего два листа бумаги с короткими фразами, вмещающимися в треть страницы, но они решили исход судьбы не только одного человека, но, возможно, и будущее ни в чем не повинных жертв. Хаширама отстраненно выслушивал краткий отчет об анализе ДНК и дактилоскопии, хмурясь и со свистом втягивая затхлый воздух.
Тобирама сокрушенно сцепил руки за головой, резко развернувшись на кресле, чтобы посторонние глаза не заметили непозволительных лишних эмоций, перекореживших его лицо.
А Итачи настолько от всего устал, что молча подхватил бумаги за кончик, читая с опустошенным видом, словно происходящая трагедия его давно не касалась.
Прибывшая по их вчерашнему звонку прокурор Мэй нервозно упала за свободное место, спрятав лицо в ладони, после чего примирительно расправила пальцы точно крылья бабочки.