Кукушки Мидвича

Уиндем Джон

13. Сбор урожая

В один прекрасный день последней недели июля Гордон Зеллаби, идя с почты, встретил небольшую семейную процессию, выходившую из церкви. В центре шла девушка, которая несла ребенка, завернутого в белую шерстяную шаль. Для матери она была слишком молода, чуть старше школьницы. Зеллаби благожелательно улыбнулся им, и они ответили ему тем же; но когда они прошли мимо, он посмотрел вслед девушке с грустью.

У церковной ограды ему встретился преподобный Хьюберт Либоди.

– Здравствуйте, викарий. Я вижу, вы все еще принимаете пополнение, - сказал Зеллаби.

Мистер Либоди кивнул

и пошел рядом с ним.

– Сейчас уже легче, - сказал он.
– Осталось еще двое или трое.

– И будет сто процентов?

– Почти. Должен признаться, я этого не ожидал, но, видимо, они думают, что если обряд крещения и не решит всех проблем, то по крайней мере чем-то поможет. Я рад, этому, - викарий задумчиво помолчал.
– Эта девушка, - продолжал он, - Мэри Хистон, выбрала имя Теодор. Выбрала сама, по собственному желанию. И я очень этому рад, честное слово.

Чуть подумав, Зеллаби кивнул.

– Я тоже. И, без сомнения, это ваша заслуга.

Мистер Либоди был явно польщен, но покачал головой.

– Не моя, - сказал он.
– То, что такая девочка, как Мэри, пожелала назвать своего ребенка "даром Божьим"* вместо того, чтобы стыдиться его - заслуга всего Мидвича.

– Но кто-то же должен был рассказать жителям поселка, как себя вести? Кто-то же наставил их на путь истинный?

– Это работа целой команды, - сказал викарий, - во главе с прекрасным капитаном - миссис Зеллаби.

Зеллаби задумался.

– Интересно, - заметил он, - какой вывод следует из того, что в экстраординарной ситуации ваше христианское и мое атеистическое отношение к ней оказываются практически одинаковыми? Может, в этом есть свой смысл? Как вы считаете?

– Я бы рассматривал это как признак силы учения. Можно забыть формальности, но этика продолжает существовать, - сказал мистер Либоди.

– Что ж, вы это прочувствовали, - заметил Зеллаби.

Некоторое время они шли молча, потом он сказал:

– Тем не менее, факт остается фактом: как бы девочка к этому ни относилась, она обкрадена. Из девочки она внезапно стала женщиной. Помоему, это грустно. У нее не было возможности расправить крылья. Пора поэзии и романтики прошла мимо нее.

_______________________________________________________

* Theodorus - дарованный Богом (лат.)

– Вероятно, кто-то с этим и согласится, но я сомневаюсь, - сказал Либоди.
– Сейчас не только поэты попадаются куда реже, чем в наше время, но и женщины стали гораздо темпераментнее и стремятся сразу переходить от кукол к детям.

Зеллаби удрученно покачал головой.

– Пожалуй, вы правы. Всю жизнь я считал тевтонские взгляды на женщин предосудительными, и всю жизнь девяносто процентов из них демонстрировали мне, что это их нисколько не волнует. Интересно, это только мне кажется, что, когда я был молод, вокруг было множество интеллигентных молодых женщин, а теперь, в основном, попадаются туго соображающие конформистки?

– Наверное. Времена меняются. Но есть и такие, кто обкраден вовсе не был...

– Да. Только что я заглянул к мисс Огл. О ней этого не скажешь. Она еще слегка растерянна, но и довольна тоже. Как будто ей удалось некое колдовство, которое она сотворила, сама не зная как.

Он помолчал и продолжил:

– Моя жена говорит, что миссис Либоди

через несколько дней будет дома. Было очень приятно это услышать.

– Да. Врачи довольны. Она полностью выздоровела.

– А ребенок - с ним все в порядке?

– Да, - грустно ответил мистер Либоди.
– Она его обожает.

– Такое впечатление, что даже в тех, кто больше всех возмущался, заговорила природа, - сказал Зеллаби.
– Но, как мужчина, должен заметить, что мне это начинает казаться немного скучным. Чувство какой-то пустоты, как после сражения.

– Это действительно было сражение, - согласился Либоди, - но, в конце концов, сражения - это лишь наиболее яркие эпизоды кампании, и мы выдержали пока только первое из них. Теперь мы несем ответственность за пятьдесят восемь новых душ, появившихся среди нас. Пятеро, включая вашего сына, - не хочется говорить "нормальные", чтобы не бросать тень на остальных, - обычные, не золотоглазые. Из пятидесяти трех оставшихся тридцать два рождены замужними женщинами, и могут считаться законными - то есть, с точки зрения закона мужья этих женщин предполагаются отцами новорожденных. Остаются двадцать один, родившиеся вне брака, и матерями двенадцати из них являются девушки от семнадцати до двадцати четырех лет. Думаю, частью нашей кампании должно стать защита их интересов.

– Это верно. Будут проблемы, - согласился Зеллаби.
– И, конечно, не все золотоглазые дети сейчас находятся в Мидвиче. Пять молодых женщин с Фермы уехали домой или куда-то еще. Кроме того, есть и моя дочь Феррелин.

– И моя племянница, Полли, бедная девочка, - сказал Либоди.

– Всего получается шестьдесят - шестьдесят кого? Кто они? Откуда? Мы до сих пор знаем о них не больше, чем в январе. Вы слышали, конечно, что Уиллерс считает их всех необычайно развитыми для новорожденных - во всех отношениях, к счастью, кроме размера?

Мистер Либоди кивнул.

– Каждый это может заметить сам. И есть что-то странное в том, как они смотрят на нас этими своими глазами. Они... чужие, понимаете?
– Поколебавшись, он добавил: - Я знаю, что вам подобные мысли не очень понравятся, но мне почему-то все время кажется, что это какое-то испытание.

– Испытание, - повторил Зеллаби, - Но кого испытывают? И кто?

Мистер Либоди покачал головой.

– Наверное, мы никогда этого не узнаем.

– Интересно, - сказал Зеллаби.
– Ведь чистая случайность, что это произошло именно у нас, а не в Оппли, или в Стоуче, или в любом из тысячи других поселков. С другой стороны, само событие отнюдь не случайно. И вполне возможно, что оно является неким испытанием. А мы случайно ли взятый для него образец? В конце концов, вопрос мог заключаться в том, согласимся ли мы с навязанной нам ситуацией, или предпримем какие-то шаги, чтобы ее отвергнуть? Ну что ж, мы на него ответили. Впрочем, это второстепенный вопрос. Есть и более существенные: кто проводил испытание? И зачем? Я уже не спрашиваю, как? Знаете, со всеми нашими волнениями мы совсем упустили невероятную, чудовищную возможность... Как вы уже сказали, они чужие... и нам нельзя об этом забывать. Мы должны сейчас очень хорошо подумать и полностью отдать себе отчет в том, что они именно ч у ж и е; что они посланы к нам с неизвестной целью... Или это звучит слишком фантастично?