Кукушки Мидвича
Шрифт:
– Кто знает?..– пожал плечами Либоди.– Но разве у нас есть иной выход, кроме как смотреть и надеяться, что мы это узнаем? Узнаем или нет, но у нас есть обязанности и чувство долга по отношению к ним. А теперь прошу меня извинить...– он поднял щеколду на калитке Форшэмов.
Зеллаби посмотрел, как викарий скрылся за углом дома, а затем повернулся и пошел назад той же дорогой, погрузившись в раздумье.
Пока он не добрел до лужайки, ничто не отвлекало его внимания, а затем он увидел миссис Бринкман, которая быстро приближалась к нему, толкая новую сверкающую коляску. Возможно, он обратил на нее внимание только из-за того, что миссис Бринкман, вдова морского офицера, имевшая сына в Итоне
Подойдя ближе, Зеллаби приподнял свою поношенную шляпу. На лице миссис Бринкман появилось выражение досады, она покраснела, но не двинулась с места. Потом, как бы защищаясь, сказала:
– Это ведь вполне естественно, правда?
– Моя дорогая, это классика. Один из величайших символов, заверил ее Зеллаби.
– Тогда уходите, - сказала она и вдруг заплакала.
Зеллаби медлил.
– Не могу ли я...
– Можете. Уходите, - повторила она.– Вы что думаете, мне очень хочется выставлять себя здесь напоказ, да?– добавила она сквозь слезы.
Зеллаби все еще не решался уйти.
– Она голодна, - сказала миссис Бринкман.– Вы бы это поняли, если бы ваш ребенок был одним из них. А теперь, пожалуйста, уходите!
Для продолжения беседы момент был явно неподходящим. Зеллаби еще раз приподнял шляпу и пошел дальше. Выражение его лица становилось все более озабоченным по мере того, как он понимал, что где-то он что-то упустил, что-то от него ускользнуло.
На полпути к поместью Кайл Зеллаби услышал позади звук мотора и отошел в сторону, чтобы пропустить машину. Машина, однако, не проехала мимо, а затормозила рядом. Повернувшись, он увидел не торговый фургон, как предполагал, а маленький черный автомобиль, за рулем которого сидела Феррелин.
– Дорогая,- воскликнул он, - как я рад тебя видеть! Я и не думал, что ты приедешь. И никто меня не предупредил.
Но Феррелин не ответила на его улыбку. Ее лицо было бледным и усталым.
– Никто не знал, что я собираюсь приехать - даже я сама. Я не собиралась приезжать.– Она взглянула на ребенка в люльке на сиденье рядом с собой.– Это он заставил меня, - сказала она.
14. Мидвич съезжается
На следующий день в Мидвич вернулись еще несколько человек. Первой приехала из Норвича доктор Маргарет Хаксби, с ребенком. Мисс Хаксби уже не работала на Ферме, уволившись два месяца назад, тем не менее она направилась именно туда, требуя приюта. Через два часа из Глочестера приехала мисс Диана Доусон, тоже с ребенком и тоже требуя приюта. С ней проблем было меньше, чем с мисс Хаксби, поскольку она состояла в штате, хотя из отпуска должна была вернуться лишь через несколько недель. Третьей - с ребенком и в расстроенных чувствах вернулась мисс Полли Раштон из Лондона, прося помощи и убежища у своего дядюшки, преподобного Хьюберта Либоди.
На следующий день прибыли еще две бывших сотрудницы Фермы со своими детьми. Они тоже в свое время уволились, но заявляли, что именно Ферма обязана найти для них жилье в Мидвиче. Днем неожиданно вернулась молодая миссис Дорри с ребенком (из Дэвенпорта, где она поселилась, чтобы быть поближе к месту службы мужа) и открыла свой коттедж.
А еще день спустя из Дарэма явилась с ребенком последняя сотрудница Фермы, замешанная в эту историю. Она находилась в отпуске, но настояла, чтобы ей нашли место. Самой последней появилась мисс Латтерли с ребенком мисс Лэмб, срочно вернувшись из Истбурна, куда она сама увезла свою подругу, чтобы восстановить ее силы.
Это нашествие было встречено по-разному. Мистер
Мы с Джанет решили, что пришло время собраться и обсудить создавшееся положение. Позвонив Бернарду ( по прямой линии с Фермы), я сообщил ему, что, хотя худшее уже позади и дети появились на свет без общенациональной акушерской помощи, однако новые события требуют срочных мер, если мы все еще надеемся избежать огласки. Следует разработать план, как ухаживать за детьми. Всю историю нужно поставить на другие рельсы, и, может быть, придется опубликовать официальное правительственное заявление - по крайней мере, в самом Мидвиче. Бернард согласился устроить совещание на следующей неделе.
В следующий четверг он появился как раз к завтраку, а чуть позже к нам присоединились мистер Кримм и доктор Уиллерс. Это была первая личная встреча Бернарда с доктором, и он произнес целую речь, сокрушаясь, что не может немедленно, публично и официально принести ему благодарность, но выразил надежду, что придет время, и доктор получит заслуженную награду. Доктор Уиллерс был явно польщен, но в ответ только покачал головой.
– Мне не по душе официальные церемонии, полковник, - ответил он.– И, во всяком случае, не стоит ли подождать немного и посмотреть, будет ли тут в конце концов повод для поздравлений.
– На данный момент он есть, - настаивал на своем Бернард. Однако, что касается самих детей, я до сих пор почти ничего о них не знаю.
– Я тоже, - сказал доктор Уиллерс.– С чисто научной точки зрения стопроцентная выживаемость вызывает определенное недоумение. Но, конечно, я не знаю, какой информацией располагаете вы, и насколько она точна.
– Хорошо, возьмем сначала наиболее очевидный отличительный признак - глаза. Чем они отличаются от обычных глаз?
– По своему строению они, кажется, ничем. Удивляет только лишь цвет радужной оболочки. Она яркого, почти светящегося, золотистого цвета, и этот оттенок у всех одинаков.
– Еще есть какие-нибудь необычные признаки?
– Несколько. Например, волосы, необычно тонкие и мягкие, не похожи ни на один из существующих типов. Под микроскопом, в разрезе, волос почти плоский с одной стороны и округлый с другой - похоже на большую букву "D". У шести детей, которых я исследовал, они совершенно одинаковы, и, насколько мне известно, такой тип волос нигде больше не встречается. Ногти на руках и ногах тоже необычны. Они более узкие и закрывают меньшую часть пальца - но плоские, как обычные ногти; на когти не похожи. Форма затылка тоже кажется мне необычной, но пока рано говорить об этом с уверенностью.
– Группа крови?– спросил Бернард.
Доктор покачал головой.
– Распределение по группам крови примерно такое, какого следовало ожидать. Не совсем точно, но в небольшой группе вполне допустимы те или иные отклонения.
– И, за исключением этих необычных признаков, детей можно назвать нормальными?
Доктор Уиллерс поскреб подбородок.
– Что значит - "нормальными"? У них, конечно, есть все, что полагается иметь человеческому существу, но если вы попросите меня отнести их к той или иной этнической группе, я этого сделать не смогу. Они, несомненно, принадлежат к одной из рас вида "хомо сапиенс", но то же самое можно сказать и о европейцах, китайцах, бушменах и андаманцах. Определенно я могу утверждать только то, что они явно принадлежат к одной расе, какая бы она ни была, причем удивительно похожи друг на друга.