Кукушки Мидвича

Уиндем Джон

Завершая круг, мы вышли на дорогу из Оппли и, уже приближаясь к поселку, увидели, как впереди из-за поворота с Хикхэмской дороги, появилась погруженная в глубокую задумчивость фигура. Это был Бернард. Зеллаби позвал его. Бернард обернулся и остановился нас подождать.

– Не похоже, - заметил Зеллаби, что вам сильно помогла беседа с Торренсом.

– До доктора Торренса я так и не добрался, - сказал Бернард.
– А теперь уже и нет смысла его беспокоить. Я только что разговаривал с парочкой Детей.

– Не с парочкой, - вежливо возразил Зеллаби.
– Разговаривать можно с Составным Мальчиком или с Составной Девочкой. Либо

с обоими.

– Согласен. Значит, я беседовал со в с е м и Детьми. И кстати, заметил в манере их высказываний отчетливое влияние Зеллаби.

Зеллаби был польщен.

– Обычно у нас были добрые отношения. Если считать их львом, а меня - ягненком, то тем более приятно сознавать, что я оказал на них какое-то воспитательное воздействие. И о чем вы говорили?
– спросил он.

– Слово "говорили" здесь не вполне подходит, - ответил Бернард. Меня снабдили информацией, прочитали лекцию и дали инструкции. В конце концов, мне было поручено передать ультиматум.

– В самом деле ? И кому?
– спросил Зеллаби.

– Точно сказать не могу. Грубо говоря, тому, кто сможет снабдить их воздушным транспортом.

Зеллаби поднял брови.

– Куда?

– Они не сказали. Наверное, туда, где они смогут жить, и где никто не будет им мешать.

Он коротко изложил нам аргументы Детей.

– В общем, вывод прост, - заключил он.
– С их точки зрения, их присутствие здесь представляет вызов властям, от которого те не смогут долго уклоняться. Но любое правительство, которое попытается нанести им удар, навлечет на свою голову огромные политические неприятности, причем, независимо от успеха или провала акции. Сами Дети нападать не желают и не хотят, чтобы их вынудили защищаться...

– Естественно, - пробормотал Зеллаби.
– Сейчас их задача выжить, чтобы потом, при случае завладеть миром.

– ... так что всех бы устроило, если Детям дадут уйти.

– То есть, они просят им подыграть, - прокомментировал Зеллаби и погрузился в размышления.

– С их стороны это довольно рискованно. Все в одном самолете... предположил я.

– О, ты их недооцениваешь. Они все предусмотрели. Самолетов должно быть несколько. Каждый должна проверить и обыскать специальная команда - под их контролем - на предмет бомб с часовым механизмом и прочих штучек. Далее - парашюты, причем некоторые из них будут выборочно проверяться. И еще множество подобных требований. Смысл того, что произошло в Гижинске, они поняли гораздо быстрее, чем наши люди, и не оставляют нам возможности принять какие-то радикальные меры.

– Гм, - заметил я.
– Незавидная доля - проталкивать подобные предложения. Что в качестве альтернативы?

Бернард покачал головой.

– Ничего. Наверное, "ультиматум" здесь не слишком подходящее слово. Лучше сказать "требование". Я сказал Детям, что почти не надеюсь, что кто-то всерьез меня выслушает. Они ответили, что предпочитают сначала попытаться действовать таким образом - если это удастся, будет меньше проблем. Если же у меня ничего не выйдет, а это почти наверняка так, они предлагают, чтобы при второй попытке двое из них составили мне компанию. После того, как я увидел, что они сделали с начальником полиции, это не слишком приятная перспектива. Я не вижу, что может им помешать давить на один уровень за другим, пока они не окажутся на самом верху. Что их остановит?

– Знаете, я уже давно понял, что это должно произойти столь же неизбежно,

как смена времен года, - сказал Зеллаби.
– Но не ожидал, что так скоро. И наверное, у нас было бы еще несколько лет, если бы русские не предвосхитили события. Полагаю, это произошло раньше, чем того хотели и сами Дети. Они понимают, что еще не вполне готовы. Поэтому и хотят улететь куда-нибудь, где смогут без помех стать взрослыми.

Возникает довольно интересная моральная дилемма. С одной стороны, наш долг перед собственным биологическим видом и культурой уничтожить Детей, поскольку ясно, что если мы этого не сделаем, они завладеют миром, и их культура, какой бы она не оказалась, полностью вытеснит нашу. С другой стороны, именно наша культура не позволяет нам безжалостно уничтожить безоружное меньшинство, не говоря уже о практических препятствиях, возникающих на этом пути. С третьей же - о Господи, как сложно!
– с третьей стороны, позволить Детям вместе со всеми своими проблемами переместиться на территорию, население которой в еще меньшей степени готово к встрече с ними - это лишь способ протянуть время, вообще никак не оправданный морально. Тут уж впору начать тосковать по уэллсовским марсианам, поскольку мы, похоже, оказались в той самой ситуации, когда ни одно из решений не выдерживает критики с точки зрения этики.

Мы с Бернардом слушали его молча. Наконец я сказал:

– Мне это напоминает один из тех софизмов, которые веками ставили философов в затруднительное положение.

– Да нет же, - возразил Зеллаби.
– В затруднительном положении, когда безнравственно любое решение, остается возможность действовать во имя максимально большего добра для максимально большего числа людей. Ergo*, от Детей избавиться необходимо - как можно меньшей ценой и как можно быстрее. Честное слово, я пришел к этому выводу против собственной воли. За девять лет я успел их полюбить. И хоть моя жена утверждает обратное, я думаю, что даже подружился с ними насколько это вообще возможно.

Он снова сделал долгую паузу и покачал головой.

_______________________________

* Следовательно (лат.).

– Это был бы правильный шаг, - повторил он.
– Но, конечно, власти сами на него не решатся - и лично я этому рад, поскольку не представляю, как бы они могли это сделать, не уничтожив заодно и весь поселок.
– Он остановился и огляделся вокруг на Мидвич, мирно раскинувшийся в лучах вечернего солнца.

– Я уже стар и в любом случае долго не проживу, но у меня молодая жена и маленький сын, и мне хотелось бы надеяться, что у них впереди долгая жизнь. Нет, власти, конечно, будут спорить, но если Дети хотят улететь, они улетят. Гуманность одержит верх над биологической необходимостью - чем это будет, порядочностью? Или маразмом? Неизбежное отступит - но, интересно, надолго ли?..

Когда мы вернулись в поместье Кайл, чай уже был готов. Но после первой же чашки Бернард поднялся и попрощался с Зеллаби.

– Все равно, оставаясь здесь, я больше ничего не узнаю, - сказал он.
– Чем раньше я представлю требования Детей моему недоверчивому начальству, тем скорее дело сдвинется с мертвой точки. Не сомневаюсь в вашей правоте, мистер Зеллаби, но лично я сделаю все возможное, чтобы Дети оказались за пределами страны, и как можно быстрее. За свою жизнь я видел немало неприятных зрелищ, но то, что произошло с начальником полиции, испугало меня сильнее всего. Конечно, я буду держать вас в курсе дел.