Кулачные бои в легком весе
Шрифт:
Сквернословие и радикальные взгляды прощались только одному человеку: Джейни Ми. Она часто заходила в «Чемпион». Когда драгуны убили Джека Молота, она целыми днями сидела в пабе под большой бронзовой масляной лампой, хлестала эль и плакала. Билл утешал ее, и они вместе пели баллады о разбитых сердцах, увядших розах и саванах. За месяцы после смерти Джека Молота Перри очень привязался к Джейни. Она была единственным человеком в Типтоне, который не боялся Громилы, и по вечерам они обычно вместе пили, пели и дрались. Джейни, несмотря на сквернословие и покрытые шрамами и ожогами руки, была, по мнению Билла, самой настоящей леди и
В октябре, когда вечера стали короче, приказчика Артура Тинсли ограбили и подстрелили по пути из порта. Кто бы его ни обчистил, он завладел мешочком с монетами, полученными от гвоздарей за привезенные приказчиком железные прутки. Грабитель, которого Тинсли описал как смуглого парня в черном плаще, забрал также пони и ускакал через поросшие лесом холмы в сторону Билстона. Раненый приказчик, пошатываясь и зажимая почерневшее от порохового дыма плечо, ввалился в «Чемпион» с воплем:
— Меня ограбили и подстрелили! Мерзавец увел всю выручку и мою лошадь!
Его усадили на стул, принесли пива и послали одного из парней за доктором и констеблем.
Когда пришел констебль, Тинсли громко потребовал организовать погоню.
— Это был молодой парень, смуглый. Вроде цыгана. Появился прямо из леса и всадил в меня пулю!
Грабитель не мог уйти далеко, но завсегдатаи, собравшиеся в пабе, сочли излишним гоняться за человеком, который умыкнул деньги расковщиков и пони ненавистного приказчика.
Оба констебля прошли по дороге в сторону леса и увидели следы копыт, ведущие от дороги, и лужицу крови в пыли там, где упал с лошади раненый Тинсли.
Билл и Джейни вскипятили соленой воды, промыли и перевязали зияющую рану на плече приказчика. Энни наблюдала за ними из-за своего столика в углу, а потом написала на дощечке и произнесла слово «подстрелили».
Грабителя особо никто и не искал, но две недели спустя рано утром по пути через лес напали на еще одного приказчика. Ограбление произошло почти точно так же. Человек в развевающемся черном плаще и глубоко надвинутой на лоб треуголке выстрелом сбил пострадавшего с лошади и выскочил из-за деревьев. Приказчик снова получил пулю в плечо, а грабителю достался кошелек с монетами и банкнотами, висевший у седла. Грабитель не произнес ни слова, только столкнул раненого ногой в придорожную канаву, после чего вскочил на приказчичью лошадь и был таков.
Деньги в украденном кошельке причитались гвоздарям, трудившимся на некоего Гарольда Стаута, расковщика из Бирмингема, который каждую неделю присылал своего приказчика собирать товар и расплачиваться с работниками.
На этот раз погоню организовали быстро, едва гвоздари поняли, что за эту неделю денег не получат. С десяток мужчин и женщин, гремя клещами и молотами, вышли на дорогу вместе с констеблями, миновали место, где был ранен приказчик, и выбрались на пустошь, куда вела цепочка отпечатков копыт. Преследователи обнаружили взнузданного пони без седла мирно пасущимся в высокой сухой траве на дальнем краю пустоши. Бросивший лошадь грабитель скрылся в деревьях и кустарниках, которые тянулись до самого Билстона, где уже начинали плеваться в утреннее осеннее небо паром, искрами и дымом фабрики и кузницы.
Поиски человека, ограбившего двоих приказчиков, постепенно сошли на нет. Морозным вечером перед самым Рождеством, когда лужи на дороге начали покрываться
Грабитель, чье лицо в этот раз было закрыто платком, схватил лошадей под уздцы и направил на кучера взведенный пистолет со словами:
— Спокойно, приятель. Это ограбление. — Приказав кучеру спуститься и лечь на землю, он открыл дверцу кареты и произнес: — Добрый вечер и веселого Рождества, ваша светлость и миледи. Покорнейше прошу передать мне ваши кошельки и драгоценности миледи.
В тусклом свете фонарей кареты сэр Эндрю разглядел, что человек молод и черноглаз, а акцент его был чистейшим блэк-кантри. Леди Агнес расплакалась и воскликнула:
— Пожалуйста, не убивайте нас!
Сам сэр Эндрю сидел ни жив ни мертв от страха, когда грабитель протянул ладонь внутрь кареты, чтобы принять кошельки и прекрасное бриллиантовое ожерелье, которое леди Агнес торопливо снимала, путаясь в накидке. Руки у мужчины были длинные, с тонкими женственными пальцами, а вокруг запястья болталась красная лента. В другой руке налетчик держал грозный пистолет, зияющее дуло которого представлялось сэру Эндрю вратами ада.
Уилсон-Маккензи окликнул лакея:
— Дональд, ты жив?
Грабитель же, спрыгивая с подножки кареты, шепнул:
— У него просто царапина на плече, ваша светлость. Ваши шахтеры каждый день куда сильнее страдают от осколков угля.
Лакей, лежавший пластом на обледенелой дороге, выкрикнул:
— Я ранен, сэр! Ранен!
Грабитель снял с кареты оба фонаря и убежал в лес, оставив экипаж в кромешной тьме. Сэр Эндрю крикнул кучеру:
— За ним! У него фонари!
Но перепуганный кучер лежал не шелохнувшись, памятуя о том, что второй пистолет грабителя до сих пор заряжен. Он только крикнул в ответ:
— Я тоже пострадал, сэр! Ногу подвернул!
Через окно кареты леди Агнесс следила, как прыгающий желтый огонек фонарей становится все меньше и тусклее, исчезая вместе с грабителем за деревьями в тех нескольких акрах леса вокруг Ардли, которые еще не срубили на подпорки для шахт.
Сэр Эндрю сидел в холодной темной карете и бормотал:
— Его повесят… За это его повесят…
Не прошло и нескольких дней, как в окрестностях Типтона появились листовки и плакаты, объявляющие грабителя «до крайности гнусным и жестоким типом» и призывающие свидетелей и тех, у кого есть малейшие подозрения, явиться к магистратам и поделиться информацией. Листовки сопровождались изображением широкоплечего мужчины в коротком черном плаще и старомодной треуголке и описывали налетчика как «смуглого, безбородого, не старше тридцати лет».
В порту грабителю дали прозвище Черный Плащ.
Глава десятая
Обучение грамоте напоминало обучение кулачному бою. Нужно было понимать, что означает тот или иной знак, причем он не всегда означал то же самое во второй, а то и в третий раз, — так опущенное левое плечо не всегда указывает на приближение удара справа, а отступивший на шаг и трясущий головой противник не всегда страдает от боли. Но в обучении чтению от Джейни толку не было; это Кэп показывал мне буквы и произносил соответствующие звуки.