Кулачные бои в легком весе
Шрифт:
— Значит, ты меня знаешь, да? Так что ты там говорила о моей матери, сука?
Тут цыгане и прочий народ полезли на ринг, и началась суматоха. Пэдди отбивался от нападающих палкой, а Джем, нырнув в толпу, схватил меня в охапку и оттащил подальше. Я услышала свистки, и помост наполнился бобби, которые принялись длинными палками колотить и расталкивать людей. Некоторые зрители, не удержавшись за канаты, падали в толпу.
Джем утащил меня в палатку, и мы слышали, как констебли грозились зачитать Акт о бунтах и вызвать драгун, если все не успокоятся.
Вскоре в палатку ввалился Пэдди, с широкой улыбкой на лице прижимая к груди
— Красавица моя, ты разделалась с ней совсем как твой отец! Кажется, последним ударом ты ей позвоночник расхреначила, прошу прощения за выражение! Цыганку повезли к доктору. Она-то считала себя ворожеей, но с тобой ворожба не сработала, Энни!
Толпа постепенно начала расходиться. По большей части — в пивную палатку, потому что второй день ярмарки подходил к концу и торговля лошадьми уже закончилась.
К нам зашел констебль и предупредил Пэдди, что на сегодня с боями покончено. Бобби заявил, что мы нарушаем общественное спокойствие и собираем мятежную толпу. Если это повторится, он вызовет магистратов, и нас упекут в каталажку.
Пэдди вовсе не возражал. Мы с Джемом умылись из бочки, а потом пошли прибираться вокруг нашего балагана, пока Пэдди сидел за столом, пересчитывая монеты в денежном ящике.
Потом Джем сходил и принес нам пива, и мы вместе устроились на помосте, глядя на солнце, медленно опускающееся над ярмаркой.
Джем дал мне зеркальце, и я увидела, что нос у меня скривился на сторону, распух и покраснел. Я знала, что после того удара цыганки нос будет переломан, совсем как у Билли Перри.
— Ты все равно моя красавица, Энни, — сказал Джем. — Пэдди знает в Бирмингеме одного хирурга, тот сумеет выправить кость…
В этот момент красивая большая карета, катившаяся через скошенное поле, остановилась прямо перед нами. Лакей открыл дверцу, и оттуда вышел молодой краснолицый джентльмен в парике и длинном бледно-голубом сюртуке, расшитом розами и желтеющими листьями. Шею прикрывал белый полотняной воротник, украшенный кружевом.
Мы с Джемом сидели разинув рот и смотрели, как джентльмен подходит к нам, держа в руке трость с серебряным набалдашником, а потом поднимает маленькую белую ладонь и низко кланяется нам, словно принцу и принцессе. Двое других молодых людей, вышедших из кареты, в изяществе и щегольстве ничуть не уступали краснолицему. Они тоже поклонились нам, и мне захотелось рассмеяться при виде того, как они расшаркиваются перед кузнецом и цыганкой со сломанным носом.
Не успели трое джентльменов выпрямиться, как я услышала крик Пэдди:
— Эй, вы двое! Слезайте и поприветствуйте как следует этих благородных людей! — Он подбежал к нам и принялся кланяться: — Простите их, ваша светлость. Эти босяки из Типтона хорошим манерам не обучены.
Его светлость протянул Пэдди руку для рукопожатия со словами:
— Дорогой мой мистер Такер, давненько мы с вами не виделись, верно? И не тревожьте этих молодых людей. Полагаю, после стольких усилий они заслужили право на отдых.
Мы с Джемом слезли с помоста, и Джем пожал джентльмену руку, а я попыталась присесть в реверансе, но не знала, как это правильно делается, и решила попросить мисс Джудит научить меня, когда вернемся.
Пэдди сказал:
— Джем, Энни, перед вами — лорд Ледбери, спортсмен и любитель великого искусства боя, а также истинный и благородный
Лорд Ледбери улыбнулся и с интересом оглядел меня.
— Я видел, как ты дерешься, дитя мое. Очень впечатляюще для молодой женщины. Прежде мне было не по вкусу видеть дам на ринге, но сегодня получилось… весьма увлекательно. — Он обернулся к приятелям, стоявшим у него за спиной, и те рассмеялись. Их смех мне не понравился. — Я знаю твоего отца, Энни, — продолжил его светлость, — и не раз видел его в деле. Он прекрасный спортсмен. Надеюсь, у него все хорошо?
Я не знала, что нужно говорить, поэтому ответила:
— В последнее время он стал хуже видеть, сэр. Но считает, что все еще годится для драки.
Лорд Ледбери помолчал немного, чуть склонив голову набок и разглядывая меня.
— Очаровательно… И ты просто очаровательна, Энни, — сказал он, повернулся к Джему, осмотрел его с ног до головы, а потом снова обернулся к приятелям и кивнул в сторону Задиры: — Разве он не великолепен, джентльмены? Просто Адонис и Ахилл в одном лице!
Джем возвышался над ним на целую голову и был намного шире в плечах, но лорд Ледбери просто подошел и положил ладонь на голую грудь Джема.
— Как вам удается оставаться таким совершенным, мистер Мейсон, и совершенно невредимым?
— Может быть, его окунули в Стикс, Перси? — предположил один из стоявших позади дружков лорда. — Говорят, канал в Типтоне — такая же сточная канава.
— А после сегодняшнего развлечения его наверняка ждет хорошая награда, — подхватил другой.
Три джентльмена рассмеялись, хотя мне было непонятно, что смешного в этих словах.
Я видела, что Джему неловко от внимания господ, поэтому взяла его за руку и чуть сжала ладонь. Джем посмотрел на меня сверху вниз и пожал плечами, словно говоря: «О чем это они?»
Лорд Ледбери снова посмотрел на меня, поднял руку и положил ладонь мне на макушку.
— А это наша Афина, не так ли?
— Это, конечно же, Адрастея [10] , только ей и было по силам устроить такую трепку той цыганке. Кстати, она выжила? — откликнулся второй.
— Нет-нет-нет, ее, скорее, уместнее назвать Беллоной [11] , — сказал третий. — А этот здоровый парень — ее жених.
Богатые и благородные знают, что могут просто дотронуться до нас, когда захотят, потому что мы с Джемом для них все равно что лошади или собаки. Все трое джентльменов хихикали над собственными шутками, а я и понятия не имела, о чем они говорят. Чувствовала только, что они принижают меня и Джема, разговаривая с нами как с детьми. Типтонские радикалы уверяли, что богачи владеют всем и считают простой люд своей собственностью. Эта троица именно так себя и вела.
10
В древнегреческой мифологии — богиня мести, дочь Зевса и Фемиды.
11
Древнеримская богиня войны, супруга Марса.