Купи меня
Шрифт:
Как и стоило ожидать, Итан не стал настаивать на присутствии брата за столом, а потому уединению младшего отпрыска рода Беррингтон, никто не мешал. Поэтому, доев принесенное лакеем, Генри перебрался на широкий подоконник, на котором любил сидеть в детстве. И, забравшись на него, закурил сигару, глядя, как сгущаются сумерки на дворе, и как вспыхивают магические светильники вдоль улицы, освещая дорогу и близстоящие дома. Но вид мало волновал молодого человека. Мысли, которые сейчас посетили его голову, немного пугали его самого. И Генри старательно обдумывал все, чтобы, решившись, не совершить ошибку, которая впоследствии может
В том, что брат превысил свои полномочия, воспитывая его, уже такого взрослого, самодостаточного и состоявшегося мужчину, Генри был уверен так, как не был уверен ни в чем другом. И его искренне бесила жадность Итана. Ведь младший Беррингтон прекрасно знал, что денег у них предостаточно, чтобы жить так, как хочется, не отказывая себе ни в чем. И совсем не понимал желания брата заставить его работать! Где это видано, чтобы джентльмен портил свою репутацию подобным занятием? Хватит того, что в их семье уже есть один не считающийся с мнением окружающих, аристократ.
«Он никогда не поймет меня! — подумал Генри выпуская кольцо дыма в воздух. — Надо же! Назвал вором и это при том, что я забрал то, что причитается мне! Нееетт, так дело не пойдет!» — мужчина опустил взгляд на руку, на которой красовались дорогие золотые часы — подарок брата на совершеннолетие, на пару с вороным жеребцом, которого, впрочем, Генри умудрился проиграть в карты, поставив на кон за неимением средств. Генри вспомнил, как тогда ругался брат, но все же, простил его. А теперь…
Теперь Генри казалось, что Итан всерьез решил перекроить его под себя. Но он не позволит случится этому.
Спрыгнув с подоконника, молодой мужчина затушил сигару о дно круглой пепельницы, и решительно направился прочь. С твердым намерением выйти из дома.
Переодевшись без помощи слуги, Генри оправил сюртук и еще раз бросив взгляд на свои часы, поспешил покинуть комнату, намереваясь выйти из дома так, чтобы не остаться замеченным никем из слуг.
Вернуться назад он также планировал без свидетелей.
Нанятый экипаж привез молодого человека в самый злачный район столицы. Туда, где не ступала нога городской стражи, но где вполне хватало отморозков, способных за медную монету лишить человека не только кошелька, но и жизни. Впрочем, сам Генри не переживал по этому поводу, так как был уверен в себе и в своих силах.
Отпустив экипаж и расплатившись остатком денег, завалявшихся так кстати в кармане после посещения борделя, Генри Беррингтон направился вглубь квартала, чувствуя, как темнота поглощает его без остатка.
Здесь не горели фонари. Где-то неподалеку плескалось море — за грядой домов, низких, с покошенными крышами, — начинался рыбацкий порт. Место, грязное и заросшее отбросами и отходами. Запах при этом на улице стоял такой, словно весь город сливал сюда отходы своей жизнедеятельности. И лишь немного морской свежести разбавляло вонь, от которой Генри хотелось зажать нос рукой и продолжать дышать уже ртом. Так как позывы к рвоте волновали его желудок, напоминая мужчине о том, что не так давно он поел. И этот ужин, видимо, стремился покинуть свое вместилище. Но Генри удавалось удерживать себя в руках, и он продолжал идти вперед, направляясь туда, куда не отправился бы ни за что в жизни, если бы не обстоятельства, вынудившие его сделать это.
Когда же дорогу Беррингтону преградили подозрительные личности, он совсем
— Чертов маг! — услышал короткий возглас, после чего от бандитов остался лишь шум топота, удаляющийся в темноту.
Генри усмехнулся и покачал головой, продолжая идти в верном направлении.
Место, куда вскоре вывела его грязная дорога, оказалось подобием таверны. Над ее неприветливым входом висела вывеска и два факела, освещавших дверь. На улице не было прохожих, лишь какой-то облезлый кот пробежал тенью и скрылся за соседним с таверной домом. Генри поправил шляпу и продолжил путь.
Когда он вошел в заведение, первым, что бросилось в глаза, это разношерстность публики весьма неприглядной и неприятной даже не вид. Генри никогда даже не посмотрел бы на них, если бы встретил на улице. Впрочем, там, где он привык гулять, подобные личности просто не появлялись — городская стража следила, чтобы оборванцы и попрошайки обходили центр столицы стороной. Здесь же был их мир. И потому, глядя на нищих, оборванных и под частую, грязных людей, собравшихся внутри, Генри только сдерживал пренебрежительную гримасу, прикрыв ладонью рот.
Но сам он привлек всеобщее внимание. В один миг на вошедшего уставилось сразу несколько десятков глаз, после чего наступила тишина, в которой отчетливо прозвучал звук льющегося в бокал пива.
— Господа! — проговорил Беррингтон, отнимая ладонь от губ.
— Глядите-ка! — сказал кто-то насмешливо. — Какой чистенький поросеночек забрел в лужу к дядюшке Сему!
Дружный гогот разрядил обстановку и на смену тишине снова пришел шум возобновившихся разговоров. А к Генри вразвалочку направился здоровяк в кожаном доспехе. Улыбнулся щербатой улыбкой, и остановившись напротив, смерил долгим изучающим взглядом.
— Заблудились, сэээр? — протянул он насмешливо.
— Почему же, — Генри огляделся по сторонам, отмечая, что на него если и посматривают, то уже без особого интереса. Видимо, в заведение все же захаживали люди из верхнего мира. И, как подозревал Беррингтон, по причинам, подобным его собственной. — Я пришел, думается мне, как раз по адресу!
— Да неужели? Снизошли, чтобы попить пивка в компании трудяг? — спросил щербатый, но Генри заметил, что за ними наблюдает коренастый мужчина, сидевший в самом дальнем углу зала. Видимо, это был тот, кто ему нужен. Беррингтон просто чувствовал это. А потому, обратив взор на здоровяка, ведущего с ним диалог, произнес:
— Мистер, не знаю, как вас там, давайте не будем тратить ваше и мое время. Я пришел по делу и мне кажется, — быстрый взгляд на коренастого и снова в лицо собеседнику, — но я уже нашел того, с кем хочу переговорить!
— Даже так? — рассмеялся тип, и хотел было что-то добавить, но окрик со стороны заставил его закрыть рот и шагнуть в сторону.
— Джим, пропусти молодого джентльмена. Он дело говорит. Не стоит нам тратить время на пустяки.
Генри усмехнулся. Направился прямиком к коренастому, радуясь тому, что безошибочно определил нужного ему человека. Приблизившись, без разрешения опустился на лавку, устроившись напротив незнакомца. Его несколько секунд рассматривали, затем коренастый представился: