Кузьма Минин на фоне Смутного времени

Перхавко Валерий Борисович

Административно-территориальное деление российских городов XVI–XVII вв. отличалось терминологическим разнообразием. В писцовых и переписных книгах дворы их жителей распределялись по «концам» (Ладога, Новгород Великий, Тула, Ярославец Малый и др.), слободам и слободкам (повсеместно), сотням и полусотням (Дедилов, Калуга, Москва и др.), «сторонам» (Орешек, Холм) и другим территориальным структурным единицам, внутри которых чаще всего существовали улицы и переулки^{127}.

Кроме того, существовали объединения хозяйственно-производственного характера: промысловые артели и ватаги, торговые ряды и складничества, караваны и т. д. Определенной спецификой обладали военные отряды, ватаги рыбаков и охотников, временные купеческие сообщества («котлы», караваны), внутри которых, наряду с хозяйственно-бытовыми отношениями, возникали сиюминутные общности на психологическом уровне, связанные с моментами опасности и прочих приключений.

Административно-территориальными

единицами в России в XVI–XVII вв. были уезды, посады, волости, станы. Судебная власть губных старост, выбиравшихся с середины XVI в. из числа провинциальных дворян, осуществлялась в пределах судебно-административных округов — губ. Огромную роль играли городские (посадские) и сельские общины (миры) с их круговой порукой. Подати посадским общинникам-тяглецам, делившимся на три категории: 1) «лучшие»; 2) средние»; 3) «молодшие», устанавливались «по животам и промыслам». Кроме того, на посадах выделялись и совсем уж «худые» дворы и их владельцы. Поскольку сохи, доли сох и даже «живущие четверти» были довольно крупными окладными единицами, налоги в казну распределялись внутри тяглых миров, сельских волостей и станов на основе выделенных паев, именовавшихся по-разному («белки», «выти», «деньги», «мортки», «рубли»). Это обычно проходило на общинных сходах либо собраниях уполномоченных общин («заседках») в трапезных местных храмов или в земских избах. Конечно же, не обходилось при этом без конфликтов между зажиточными и менее состоятельными членами общин^{128}. В Смутное время, когда российская государственность переживала глубокий и системный кризис, сопровождавшийся возникновением нескольких правительственных центров, которые претендовали на центральную власть, значительно повысился авторитет территориальных социальных общностей — провинциальных посадских общин и городовых советов.

Анализ и сопоставление разноплановых письменных источников заставляет отвергнуть жесткую марксистскую схему формирования антагонистических классов с первых веков российской государственности. Даже на материалах XVII в. невозможно выделить, скажем, класс феодалов, класс крестьян, класс горожан, ибо и феодалы, и крестьяне, и горожане состояли из представителей разных чинов, людей разного имущественного достатка и разного отношения к собственности (средствам производства), способам и размерам извлечения общественного богатства. Не сформировались еще и сословия как крупные замкнутые социально-правовые общности людей, наделенных правами и обязанностями, которые были бы четко очерчены и закреплены в законодательстве и обычно передавались по наследству. Сложнейшая многоуровневая структура социума допетровской России, ее многоукладная экономика, судебная и правовая системы не укладываются в рамки как классового, так и сословного деления.

Горизонтально-вертикальные общности

Общество той поры отличалось как чиновно-должностной иерархией, имущественным расслоением, так и социально-профессиональными, социально-территориальными, социально-фискальными и социально-церковными связями горизонтального характера, отражающими прежде всего жизненную среду. Слово старославянского происхождения «середа», слегка сократившееся в церковно-славянском книжном языке («среда»), с давних пор означало не только середину чего-либо и средний день недели, но и совокупность людей, сообщество, общину^{129}. Среда — это определенное сообщество подданных московских царей, отличающихся по ряду характерных признаков (чин, должность, имущественное состояние, правовой статус, профессия, занятие, административно-территориальная либо фискальная единица). Православные россияне XVII в., обладая даже общей этноконфессиональной идентичностью, действовали и существовали в самых разных средах обитания: феодальной, приказной, воинской, церковной, купеческой, крестьянской, холопской, крепостнической. Этим социально-правовым, социально-экономическим и социально-профессиональным средам частично соответствуют термины и терминологические словосочетания, использовавшиеся преимущественно в нарративных источниках и челобитных XVII в.: 1) «земледетельный чин», 2) «духовный чин», «освященный чин», «священный чин»; 3) «воинский чин», «воиньствующих чин», «военный люд», «воинство», «служивый чин»; 4) «приказные люди» («приказные чины»); 5) «купечество») («торговый чин», «купецкий чин», «торговые люди»).

В одну и ту же социальную либо территориальную среду, в которой выделялись верхний, средний и нижний слои, могли входить носители разных чинов, представители разных религиозных конфессий и этносов, люди разных занятий и разного достатка.

Феодальную среду представляли царская фамилия, чины служилых людей «по отечеству», верхушка приказной бюрократии, высшее и среднее духовенство, гости, а также духовные корпорации (монастыри). К крепостной среде относились прежде всего частновладельческие (вотчинные, поместные, церковные) крестьяне и монастырские крестьяне, но она могла также пополняться за счет архиерейских, дворцовых и черносошных (государственных) крестьян. Купеческая среда состояла из гостей, членов Гостиной и Суконной сотен, торговых иноземцев, посадских

людей, служилых людей «по прибору», жителей частновладельческих (до 1649–1652 гг.) и государевых слобод, торгующих крестьян, владельцев лавок из числа священников, государевых и монастырских купчин, «промысловых людей» («промышленных людей»), «промышленников». Холопская среда включала полных, старинных холопов (крепостных людей), кабальных холопов, боевых холопов, пашенных холопов, дворовых людей, ремесленников. Воинская (полки, сотни, отряды и др.) и территориальные среды (городские общины, церковные приходы) отличались от социально-правовых и социально-профессиональных сред разнообразием чинов.

Воинская среда объединяла во время походов и сражений служилых людей «по отечеству» (русских, татар, иностранцев), служилых людей «по прибору», боевых холопов, даточных людей, офицеров-иноземцев, драгун, рейтаров, солдат из полков нового строя, вольных казаков, а также крестьян, призванных служить в «посохе» (вспомогательных саперных отрядах). В городские ополчения входили посадские торговцы и ремесленники^{130}. Не являвшихся на смотры и в военные походы дворян («нетчиков») заносили в специальные списки и привлекали к ответственности^{131}. С вотчин, поместий и черносошных волостей на военную службу, особенно во время войн, привлекались даточные люди из крестьянской среды. Порой они должны были являться в конном строю вместо служилых людей «по отечеству». Так, в 1633 г., когда Россия вела военные действия с целью возвращения Смоленщины и других западных земель, отторгнутых в конце Смуты, пришлось в очередной раз призвать на государеву службу «даточных людей конных и с каким боем»^{132}.

Нередко одним и тем же делом, главным образом торговлей, ремеслом и промыслами, активно занимались люди, принадлежавшие к разным чинам: от гостей, членов Гостиной и Суконной сотен, посадских людей — до служилых людей «по прибору» (стрельцов, пушкарей, воротников, городовых казаков), монахов, священников, государственных, монастырских и частновладельческих крестьян, вольных казаков. Всех их можно отнести в данном случае к купеческой (торговой) среде. Землю пахали и ухаживали за скотом не только крестьяне, но и сельские священники и дьячки, которые вели, по сути дела, крестьянский образ жизни.

С XVII в. начинается процесс постепенного увеличения численности работников умственного труда — приказных подьячих, площадных писцов, типографских наборщиков.

Подавляющее большинство посадских людей проживали в деревянных домах. Каменное светское строительство было по карману в XVII в. только верхушке городского населения. «Знатные люди и первейшие торговцы живут в каменных палатах, которые начали строить тридцать лет назад», — писал Юрий Крижанич; его свидетельство подтверждает и голштинец Адам Олеарий^{133}.

По мнению Л. А. Черной, в XVII в. распространяются «купеческая архитектура со своими пристрастиями в декоре, тяготением к народным основам, купеческая литература (о купцах и для купцов), особый купеческий быт»^{134}. Будучи всегда неоднородным, русское купечество представляло одну из самых подвижных социальных групп, отличавшуюся неустойчивостью общественного и имущественного статуса, стремлением к освоению нового, склонностью к распространению чужеземных заимствований. Его активность и воздействие на жизнь средневекового русского общества не ограничивались лишь торгово-экономической сферой. Гости и другие представители зажиточного купечества занимали в XVII в. довольно высокое социальное положение, их деятельность оказывала влияние на формирование культурной среды русских городов, особенно Москвы, Новгорода Великого, Пскова.

Социально-чиновная дифференциация и имущественное расслоение сочетались с горизонтальными связями внутри российского социума, обеспечивавшими его относительную устойчивость, но нарушавшимися во время социально-политических и экономических потрясений. Вертикальная иерархия и имущественная поляризация частично нивелировались и смягчались за счет горизонтальных общностей и связей.

Однако социальное равновесие, базировавшееся на диалектическом сочетании единства и противоположностей людей разных чинов, должностей, правового статуса и имущественного положения, не отличалось перманентной устойчивостью. Во время народных бунтов, в дни народных бедствий (войн, резкого повышения налогового гнета, неурожаев, эпидемий) безмерная жадность и лихоимство торговцев-спекулянтов, массовые злоупотребления представителей центральной и местных властей подвигали низы общества к ожесточенным выступлениям. Зачинщиков беспорядков, мятежей в допетровской России именовали «заводчиками», участников антиправительственных выступлений — «ворами», «воровскими людьми»^{135}. А среди тех и других были носители разных чинов, которых на время объединяло недовольство своим положением и политикой самодержавного государства. Так, в московском Соляном бунте 1648 г. участвовали и черные посадские люди, и крестьяне, и стрельцы, и представители клира, и даже провинциальные служилые люди «по отечеству» (мелкопоместное дворянство).