La Cumparsita… В ритме танго
Шрифт:
— Обойдемся, Даша. Подумаешь! Давай остановимся, рыбка. М? Не возражаешь?
Что он сейчас сказал? Резко вздрагиваю, разжимаю пальцы и теряю кухонную лопатку.
— Черт! — завожусь.
— Слышишь, кумпарсита? — целует в шею, крепко держит и не позволяет поднять упавшую кухонную утварь. — Ты поняла, что я тебе сказал?
— Пусти! Ты мне мешаешь, — глухо рычу, выкручиваюсь и даже чертыхаюсь. — Твою мать! Ярослав! Сейчас ведь все сгорит!
— Похрен мне на этот завтрак, пусть горит, Даша. Отправим яйца в мусорник и раздавим один бутерброд на двоих. Я отщипну кусочек хлеба, а тебе отдам начинку и салат. Предлагаю сесть на семейную диету
Он издевается? Шутит? Пожалуй, язвительную ответку пропущу!
— Это лучший комплимент для женщины, шустрящей возле кухонной плиты. Отпусти меня! Отстань! — дергаю плечом, пытаясь сбить его с себя.
— Мне не нужен ребенок, Даша. Не нужен такой ужасной ценой. Это все неправильно.
Такой ценой? Она ужасна? Даже так! Теперь это неправильно, а он сдался или не хочет? Ярослав не хочет, потому что я ни на что не годна, так? А если вдруг найдет себе на все согласную и способную, что тогда будет с недоразвитой в этом плане «Дашей»?
— Давай, наверное, подумаем об альтернативах, — сквозь зубы произношу ненавистный вариант.
Кто бы мог подумать, но надменная и злая стерва в белом халате все же умудрилась продавить меня. Детский дом, пристанище для брошенных малюток, спецприемник для сопливых чертят — все, что угодно, только не суррогатное материнство. Этого не будет никогда, только через мой окоченевший труп Ярослав заделает ребенка абсолютно посторонней женщине! И мне плевать на процедуру, на то, как это все будет происходить на самом деле. Или приемный, взятый из детдома или даже с улицы, отобранный у каких-нибудь пьянчуг, или никакой и его полное отсутствие в нашей жизни — мое условие на правах законной жены возможного донора «живого материала». На это я имею безоговорочное право!
— Даш… — он расцепляет руки, отпускает меня и отходит назад.
— Ты ведь читал ту брошюру? — хмыкаю и с какой-то сквозящей злостью в своем голосе задаю ему вопрос. — Внимательно листал, изучал картинки, запоминал контакты. Ты заинтересовался, потому что устал?
— Тшш! Я не устал, мне тяжело смотреть, как ты мучаешься.
— Мучаюсь? — с нотками цинизма в своем голосе произношу.
Я наслаждаюсь! С чего он взял?
— Ты не прав. Я лишь волнуюсь и больше ничего, — пытаюсь успокоиться и привести в порядок голос.
Всё фантом, продукт моего воображения! Абсолютно нереальный случай, выдумка, непрекращающийся страшный сон.
— Ты угасаешь, рыбка, значит, страдаешь!
Решил помочь и облегчить несуществующую боль?
— Ты изучил материал, владеешь информацией? Подковался?
— Да, конечно, — мне в спину спокойно произносит. — Не должен был? Даша перестань язвить! Это отвратительно. Играешь плохо и не владеешь собой. Я тебе не верю.
— А я не абитуриентка, сдающая экзамен в театральный институт.
— Довольно! — отрезает Ярослав.
Я не могу смотреть ему в глаза, значит, пусть наслаждается моим не менее привлекательным тылом.
— И что скажешь? — нагибаюсь за лопаткой, поднимаю и с громким звуком закидываю ее в раковину.
— Что это очень благородное дело, но…
О! Понеслась! Сейчас он зарядит мне про то, что это колоссальная ответственность, титанический труд и жесткая притирка. Похоже, он совсем не верит в меня, зато уверен в благородстве предприятия.
— Откинем моральную составляющую
Я не оговорила последний срок получения ответа. Сколько он будет думать над тем, что я спросила? Один день, возможно, два или три недели, а то и полноценных четыре месяца?
— Согласился бы! — он гордо вскидывает подбородок, прищуривается, а затем мило улыбается. — А ты? — и тут же вворачивает встречное предложение мне.
Я? С какой целью этим интересуется? Речь ведь не обо мне. Видимо, муж плохо меня знает или это, наконец-то, сказывается короткий срок нашего знакомства? Неужели Ярослав не в состоянии прочесть на моем лице то, что я думаю о таких детях. Кто они для «этой нехорошей Даши»? Из какого теста все эти замарашки, которых кормит государство? Ну что ж мой ответ:
— Нет! — быстро и конкретно.
По-моему, все ясно и понятно, но муж почему-то еще ярче улыбается, подмигивает и, оттолкнувшись задом от подобия кухонного стола, начинает снова подходить ко мне.
— Врешь? — впритык становится передо мной, заставляя обозревать его грудь, заточенную в небесно-голубую рубашку.
— Не вру, — взглядом суечусь по ткани, но все-таки вскинуть на него глаза боюсь.
— А зачем?
— Ч-ч-ч-т-т-то? — заторможенно переспрашиваю.
— Говоришь неправду. Зачем? Не пойму, — дергает плечами. — Даша, не желаешь объяснить свое нехорошее поведение? Хочешь быть плохой? Мы вроде не играем. С чего бы это все?
— Нет! — еще раз повторяю, пытаюсь отвернуться, но Ярослав, как обычно, опережает.
Он выставляет руки по обеим сторонам от меня и сильно упирается ладонями, живой и бионической, в рабочую поверхность, а затем наклоняется ко мне.
— На одно мгновение представь, пожалуйста, кто он этот маленький ребенок. Непоседливый мальчишка с карими глазенками или кокетливая голубоглазая девочка. Подумай-ка еще разок, рыбка, а потом ответь!
— Ч-ч-ч-ч-т-т-т-о? Тчо?
Меня, по-видимому, на этом вопросе заклинило. Не могу с голосом совладать. Сильно заикаюсь, хриплю и даже буквы путаю.
— Давай завтракать, — смотрю через его плечо на противоположную стену, на которой часы показывают уже четверть восьмого утра. — Мы опоздаем, если не поторопимся. К тому же на голодный желудок я очень туго соображаю.
— Зато врешь отменно! — отталкивается от поверхности и снова отступает, быстро разворачивается и следует к своему постоянному месту за столом. — На отличную оценку, но все-таки бездарно, рыбка. Такой, знаешь, плоский вариант. Как будто придерживаешься неписанных правил в этом деле. Я это чувствую, кумпарсита. Ты хочешь ребенка! Бредишь этой мыслью. Если угодно, то о таком маниакальном состоянии говорят: «Заскок!». Моя женщина хочет, хочет, хочет… И тебе плевать, откуда он возьмется. Ты ведь помнишь, что я тщательно читаю тебя, моя раскрытая настольная книжка.