Лабиринты фей

Аристова Валерия

Нож взметнулся ввысь и ярко сверкнул в серебре луны, чтобы опуститься в живую плоть...

Глава 25. Крещение

— Не смей!

Диоргиль вздрогнула всем телом, опустила нож и обернулась на раздавшийся в полной тишине голос. Глаза ее вспыхнули. Она не удивилась вошедшему. Было похоже, что она его ждала.

— Ты принес камень? — она улыбнулась, — я рада. Конечно, можно было подождать до завтра, но даже сейчас

камень может понадобиться.

Марсель вошел в пещеру. Черная ряса делала его лицо абсолютно белым. Темные глаза смотрели твердо, а золотое распятье на груди сияло так, что Диоргиль вынуждена была зажмуриться. Изабель смотрела на этого нового Марселя, ничего не понимая. Представить своего брата в рясе она не могла бы и в страшном сне. Это была какая-то шутка, от чего волосы у нее на голове встали дыбом. Что случилось с Марселем? Откуда он знаком с Диоргиль? Как мог Марсель, ее веселый братец, оказаться священником?

— Что ты делаешь, Диоргиль? — спросил Марсель спокойно. Камень на его руке сиял желтым глазом.

— Я осуществляю свою мечту, - Диоргиль смотрела на него без страха, но немного заискивающе, — я хочу оставить портал навсегда. Ты тоже сможешь пользоваться им, Марсель.

— Отец Марсель, — поправил он.

Диоргиль засмеялась, переходя на визг.

— Отец Марсель! Святой отец! Ты!

Он молчал. С камня поднялся Франсуа, весь перепачканный в крови. Глаза Франсуа уперлись в распятье, и он дал Марселю какой-то знак. Тот медленно поднял голову, изучая всех, кто замер в ожидании, когда время снова двинется в своем беге.

— Ты слишком дорого берешь, Диоргиль, отправляя своего ненаглядного мужа прямиком в ад, — сказал он, — я не могу позволить этого. Каждый заслужил возможность пройти по дороге в Рай, испытать себя.

— Но не он, - Диоргиль криво усмехнулась, — он — изменник, предатель и чернокнижник. Разве глаза Самого обратятся в его сторону?

— Конечно, — Марсель перекрестился, — милосердие Его не знает границ. Франсуа, как любой человек, заслужил попытку обратить на себя Его глаза. А ребенок еще слишком мал, — добавил он, проследив ее взгляд, — ребенок-то не крещен, — добавил он, покачав головой, - это надо исправить.

— Он никогда не будет крещен, — сказала Диориль, — мне придется забрать его в зазеркалье, если сейчас не принести в жертву. Они хотят Ноэля — живого или его душу. Им все равно. Ты запретил убивать Франсуа. Но слишком много энергии ушло на то, чтобы открыть портал и вынести эти вещи, — она указала на кубок и нож. Чтобы уравновесить его, нужно кому-то уйти на ту сторону.

— Я не позволю забрать Ноэля. Тем более он не крещен, а каждый достоин Царствия Небесного, — повторил отец Марсель.

— Если сейчас не уравновесить портал, то неизвестно, что появится из него завтра, - Диоргиль сделала шаг к Марселю, — позволь мне принести жертву!

Тогда мы всегда сможем ходить через портал, зная единственное верное слово!

— Нет.

Они стояли друг напротив друга. Белая Диоргиль, залитая светом луны, и черный, как сгусток тьмы, священник. Изабель подумала, что как просто запутаться, где добро, а где зло. Свет, исходящий от волос Диоргиль мог ввести в заблуждение кого угодно, как и темные одежды Марселя... отца Марселя!

Наконец, Диоргиль отступила.

— Ну хорошо, хорошо. Я уйду, — сказала на, — но мне нужно уравновесить энергию. Я возьму Ноэля.

— Оставь ребенка в покое, — проговорил Франсуа.

— Но они требуют Ноэля! Они сделали все для его рождения, и теперь требуют его обратно!

— Ноэль останется с матерью! — Франсуа заслонил собой ребенка, — не смей! Я уйду с тобой. Ты же этого хотела!

Брови Диоргиль поползли на лоб.

— Когда-то хотела, когда-то, до твоей измены, когда я любила тебя! — засмеялась она, — много лет назад! Но это время прошло. Теперь я заберу твоего сына. В смерти ты можешь заменить его, но живым — нет! Они хотят Ноэля и только Ноэля впустят в свой мир!

Франсуа бросился на Диоргиль, желая задушить ее, Диоргиль увернулась, подняла нож. Изабель хотела закричать, но голос не слушался ее. Она была безмолвным свидетелем отвратительной супружеской ссоры, но ничего не могла сделать.

— Есть способ обмануть их! — закричал Марсель, втискиваясь между ними.

Оба замерли, буравя его взглядами.

— Как? — спросили оба разом.

— Сначала мы должны крестить Ноэля.

Марсель склонился, поднял ребенка на руки, подошел к камню и вручил отцу.

— Я крещу его кровью, — сказал Марслеь, - это быстро и действенно. Нужна твоя кровь, Франсуа. И твоя помощь, Диоргиль.

Франсуа подставил руку, и Диоргиль по знаку Марселя резанула его ножом по локтю. Заструилась кровь, и Диоргиль наполнила ею золотой кубок. Так же она порезала руку ребенка, снова собирая кровь в кубок.

Марсель замер, смешивая кровь. Он приложил желтый камень к углублению в кубке, там, где его ножка переходила в чашу, в которое он вошел, как будто оно было сделано специально для него. Кубок вспыхнул огнем. Когда же огонь прогорел, то все увидели, что в кубке обычная прозрачная вода.

— Ты ведь тоже не крещен, Франсуа, — проговорил Марсель, смотря в кубок, — так не пойдет.

Он приступил к крещению, передав ребенка Диоргиль. Она молча стояла, держа малыша, послушно исполняя все, что говорил Призванный, чья власть была превыше всего. Пещера огласилась молитвами, и Изабель впервые почувствовала, как ужас, который она испытывала с момента спуска в пещеру, отступает. Казалось, молитвы разгоняли невидимых призраков, тех, что помогали Диоргиль творить ее страшные дела.