Лабиринты фей

Аристова Валерия

— Нарекаю тебя Франсуа! — услышала изумленная Изабель.

Ноэль был обрызган водой, и теперь, получив новое имя, радостно полз по перепачканному кровью камню.

Марсель обратил лицо к Франсуа. Тот тяжело поднялся с камня, встал на колени перед ним, и так же был крещен. Он поцеловал руку святого отца, ту, на которой сиял желтый сапфир. Марсель окропил голову графа водой из кубка, и произнес формулу на латыни.

— Нарекаю тебя Ноэлем! — закончил он.

Франсуа-Ноэль встал. На него было жалко смотреть. Он искал безумным взглядом призрак Валентины, надеясь попрощаться с ней навсегда, но призрак исчез, будто его и не было.

— Они хотят Ноэля, — усмехнулся Марсель, обращаясь к

Диоргиль, — ты приведешь им Ноэля.

Диоргиль плеснула воду из кубка на камень, изучая разводы и потеки.

— Мы можем идти, — тихо сказала она, протягивая Ноэлю-Франсуа руку.

Тот снова поискал взглядом Валентину. Но Валентины нигде не было.

— Идите, — проговорил Марсель, — мне было дано время, чтобы все эти камни не погребли вас под собой. Если вы будете мешкать, терпению Его придет конец, — он тяжело вздохнул и осенил себя крестным знамением, - Диоргиль, — он обернулся к ней, — никогда более не пытайся открыть портал. Я закрою его навсегда. Ноэль, — обратился он к Франсуа, — ты так же не сможешь покинуть лабиринты. Его милость велика, и Он обязательно даст тебе шанс пройти по дороге в Рай. Но тогда, когда придет твое время.

Тут Изабель почувствовала, что оцепенение ее спало. Тело снова слушалось ее. Она бросилась к ребенку, схватила его на руки, рыдая и целуя его розовые щечки. Малыш обхватил ручками ее шею, прижимаясь маленьким тельцем к груди матери. Ортанс же бросилась к Марселю, но тот остановил ее взглядом. Диоргиль дала руку Ноэлю, который в последний раз окинул взглядом пещеру. Глаза его задержались на Ортанс, потом на Алисе, но он отвернулся, ничего не сказав. Портал вспыхнул радугой, Диоргиль и Ноэль переступили его порог и скрылись в ярком свете.

— Во имя Отца и Сына и Святого Духа! — прогремели слова отца Марселя. Он поднял распятие, сиявшее ярче луны, и перекрестил портал. Снова вспыхнул свет. Портал последний раз засиял и погас, превратившись в сгусток тьмы. Ноэль и Диоргиль исчезли в нем навсегда.

Тьма на месте портала еще некоторое время копошилась и клубилась дымом. Но вот черные пары развеялись, и все увидели розовую мраморную стену, такую же, как и все остальные стены в подземном зале.

Марсель обернулся к остальным. Уставшее лицо его было сосредоточено.

— Уходите, — сказал он, обращаясь ко всем, кто был в пещере, — Мартин, вы знаете, как идти. Сейчас тут такое начнется... Портал не может быть открыт так долго, даже если время течет иначе.

Мартин, бывший не в лучшей форме, бледный и безумно уставший, кивнул.

— Уходите, — повторил отец Марсель.

Ортанс схватила его руку и поднесла к губам.

— И ты уходи, Ортанс, — сказал он уже мягче, — сейчас тут будет очень жарко.

Кто-то забрал ребенка из рук Изабель, и, обернувшись, она встретилась глазами с черными глазами Эстена. Одной рукой он держал малыша, другой потянул Изабель за собой. Она поспешила следом за ним. Оглянувшись в последний раз, она увидела, как Марсель садится на камень, и смотрит вверх, туда, где сияет луна. Желтый сапфир на его руке горел так, что от света его у Изабель заслезились глаза. Она побежала, боясь отстать от Эстена, она бежала так, будто за нею гнались сто тысяч демонов из лабиринта.

Когда лестница и лес камней остались позади, а Изабель остановилась, чтобы отдышаться, под ее ногами вдруг дрогнула земля. Эстен прижал Изабель к себе, и она услышала, как в отчаянии закричала Ортанс.

— Марсель! Марсель! Это я убила его! Это я призвала его! — рыдала она.

Но Марсель не откликнулся. Он остался в пещере и участь его была всем ясна.

Понялся безумный ветер, который, казалось, был готов сорвать с путников одежду, а самих их разметать по миру так, чтобы они никогда более не оказались в этом

проклятом месте. Изабель упала на дрожащую землю. Она видела, как Эстен закрыл своим телом от ветра ребенка. Мари легла сверху на Ализа, крича и засноняя руками голову. Одна Ортанс стояла, будто никакие силы не были способны снести ее с ног. Мартин потянул ее вниз, она упала, но тут же попыталась подняться. Завязалась борьба, в которой победил Мартин, и заставил Ортанс лежать на земле, пока ветер не унялся. В этот момент ночь осветил такой яркий свет, будто за одно мгновение из-за горизонта поднялось полуденное солнце. Яркий столб света ударил в небо прямо из пещеры, где совсем недавно происходили невиданные вещи, такие, что и внукам рассказать невозможно, не прослыв сумасшедшей. Невероятный грохот раздался по округе. Земля снова сотряслась. Изабель, которая уже готова была поняться, упала снова, чувствуя всем телом, как колышется под ней земля. Один из самых высоких камней, что стояли за деревней, исчез. Позже, когда все закончилось, и Изабель рискнула появиться в этих местах снова, она увидела этот камень лежащим на земле. Он был расколот на три равные части.

— Марсель... — услышала она рыдания Ортанс.

Потом все стихло, мир погрузился во тьму. Тишина обрушилась на Изабель, и от этой тишины стало вдвое страшнее. Слышно было, как хнычет голодный малыш Франсуа, и как рыдает Ортанс. Изабель перевернулась на спину и смотрела на опрокинутое звездное небо, по которому стремительно неслись падающие звезды.

— Мама, а тут всегда так красиво? — послышался звонкий голосок Ализа.

Мари села, осматриваясь и полной грудью вдыхая воздух. Ее волосы были растрепаны, но лицо светилось таким счастьем, что Изабель вдруг перестала бояться. Все закончилось. Она ощутила, что мир вернулся в свое исходное состояние. Все закончилось. Они в безопасности.

— Да, милый, — ответила Мари, убирая волосы с лица и улыбаясь своему неугомонному сыну, — всегда.

Глава 26. Сказительница

Марсель явился погожим утром спустя неделю, как раз тогда, когда даже робкой надежды на то, что он выжил, совсем не осталось. Он поднялся по лестнице и ждал Изабель в ее гостиной, пока она придет из детской, где возилась с малышом Франсуа.

— Добрый день, сестрица.

Изабель так обрадовалась, что чуть не задушила этого нового Марселя в объятьях. Она обнимала и целовала его, пока Марсель сам не отцепил от себя ее руки, и не усадил ее со смехом на диван, на который сел и сам, налив себе стакан воды.

— Можешь повесить обратно зеркала, — сказал он, окидывая взглядом ее комнату, — они не придут.

— Почему? — Изабель вздрогнула, вспомнив, как ее муж бил зеркала, а Диоргиль кричала ему что-то из зазеркалья.

— Они ушли в страну снов. Диоргиль там самое место.

— А... моему мужу? — Изабель так и не привыкла называть его новым именем.

— Ноэль? — Марсель рассмеялся, но непроизвольно коснулся креста у себя на шее, — его я скоро навещу. Нет ничего интереснее, чем увидеть лицо Диоргиль, когда она поймет, как ее надули.

— Надули? — удивилась Изабель.

Марсель выпил воду и теперь вертел в руках пустой стакан. По старой привычке, подумала Изабель.

— Я крестил его и его сына, поменяв им имена. И для той стороны поменялось все радикально. Диоргиль венчалась с Франсуа. Но никогда не венчалась с Ноэлем.

— То есть по логике той стороны зеркала, он ей не муж.

— Нет! — рассмеялся Марсель, — они не женаты! И она не сможет заставить его идти с ней до конца. Я скоро приду к нему и укажу путь, что лежит к дороге к Вратам. Возможно, когда Он назовет его имя, Ноэль будет бодрстовать. Каждый в этом мире имеет право пройти по дороге в Рай.