Легенды авиаторов. Игровые сказки.
Шрифт:
— Я так понимаю, самолетик дождался прихода немцев, — вставил Вольф.
— Правильно понимаете... Фирма получила заказ не то на двести двадцать, не то на двести истребителей. Сырье заказывали в Англии, Канаде, даже в Румынии. Торопились, опаздывали, даже подсунули комиссии опытный образец как серийный. Наконец из первых семи истребителей сформировали экспериментальную эскадрилью.
— И что? — спросил Хопкинс. — Что-то я не слышал о такой эскадрилье.
— Потому что боевая ценность VG оценивалась очень низко. Два самолета отправили обратно на завод — как образцы для последующего производства, а
— Но вообще эти самолеты хоть как-то себя проявили? — спросил Вольф. — Не считая, конечно, сегодняшних баталий.
Франсуа кивнул.
— Совершили несколько боевых вылетов, поднимаясь с аэродромов в Вилликубле, где размещалась фирма «Арсенал». Потом их перебросили в Бордо.
— И что? — спросил Вольф.
— Особенного — ничего. Интересно, впрочем, что на VG сражались во Франции польские летчики, несколько человек. Храбрые люди, мечтавшие об одном: бить фашистов. Кавалеристы в душе.
— Между прочим, многие первые авиаторы были именно кавалеристами, — заступился Хопкинс.
— Что ты можешь понимать, ковбой, — фыркнул Вольф.
— 15 июня 1940 года, — заговорил Франсуа, — группа польских офицеров прибыла на аэродром Этамп для получения новой техники. Французы решили всучить им VG-33. Поляки готовы были драться на любом самолете, так что они согласились.
— И что? — жадно спросил Вольф.
— Тридцать шесть боевых вылетов. 17 июля сорокового года — последнее упоминание о VG-33С1, на которых летали поляки.
— А с самими летчиками что стало? — поинтересовался Хопкинс.
— Честно говоря, не нашел никаких сведений. Война все перемешала и перепутала. «Арсенал» пытался продолжать выпуск своих истребителей и частично собрал еще девятнадцать штук. Но они были некомплектными. Пять самолетов попали в руки немцев. Еще пять простояли без дела на незанятой территории — до полной оккупации в ноябре 1942 года.
— Слушайте, друзья мои, но ведь это же полный провал самолета! — подытожил Хопкинс. — Когда все факты вот так собраны вместе, никаких вопросов больше не остается.
— Но попытаться-то стоило, — возразил Франсуа.
— Восемь поражений, — напомнил Вольф. — Я бы остановился на пятом. А ты, Хопкинс?
— Я бы вообще за штурвал такого самолета не сел, — ответил Хопкинс.
— А еще ковбой! — упрекнул его Вольф.
33. Самолёт-солдат
— А скажите, Ларош, почему вы испытываете отвращение к МиГу-15? — поинтересовался Вася.
Франсуа Ларош слегка пожал плечами:
— Никто не говорит об отвращении. Откуда информация, шер ами Вася?
— От Зиночки, — пояснил младший лейтенант. — Я тут с ней болтал о том, о сем, и она пожаловалась: мол, я к нашему французу со всей душой, предлагаю полетать на МиГе-15, а он, видите ли, не желает. Вот мне и любопытно, по какой такой причине.
— О, это несложно, — ответил Франсуа. — Дело в том, что для меня этот самолет... как бы выразить точнее...
— Напрасно, кстати, не греет, — заявил Вася. — Для начала, МиГ-15 принимал участие в боевых действиях.
— Да, но в локальном конфликте, — возразил Франсуа. — В Корее, если не ошибаюсь.
— Не ошибаетесь, — кивнул Вася. — А вам согреет душу, если я скажу, что и тактика воздушного боя с участием МиГов-15, да и командование — все перешло в пятидесятый год прямехонько из сорок пятого?
— М-м, — неопределенно отозвался Франсуа.
— 17 декабря 1950 года, — сказал Вася. — Историческая дата. Первый воздушный бой истребителей со стреловидным крылом. Стоит запомнить.
— Вы имеете в виду противостояние советских самолетов МиГ-15 и американских — «Сейбров» F-86? — уточнил Франсуа.
— Именно, — кивнул Вася. — Оба самолета — представители первого поколения реактивных истребителей. Приблизительно равны по своим возможностям. МиГ-15 был полегче «Сейбра», у «Сейбра» двигатель более мощный. Скорость у земли — примерно одна и та же. На большой высоте у МиГа-15 имелось преимущество, зато «Сейбр» дольше держался в воздухе. Оба могли вторгаться в стратосферу — МиГ-15 поднимался на высоту в пятнадцать километров, «Сейбр» ненамного отставал.
— А принципиальные различия были? — спросил Франсуа.
— Только в вооружении. МиГ-15 имел одну пушку калибром 37 миллиметров и две — 23 миллиметра. «Сейбр» — шесть пулеметов калибром в 12,7 миллиметров. Вам все еще не любопытно, мсье Ларош? Ведь только практика могла реально показать, какой самолет лучше.
— Я думаю, оба «лучше», каждый по-своему, — заметил Франсуа.
— А вот полетали бы на МиГе-15 и убедились бы на собственном опыте, — упрекнул Вася. — К тому же вы бы поняли, что технический прогресс, в общем и целом, не внес радикальных изменений в воздушный бой. Все осталось по-прежнему: столкновение ближнее, маневренное, групповое. На борт реактивных самолетов перекочевали пулеметы и пушки с истребителей Второй мировой. Дальность и область возможных атак практически не изменились. Слабость разового залпа компенсировалась, как и раньше, количеством стволов... Вам ведь все интереснее и интереснее, не так ли?
Франсуа молча кивнул.
Вася торжествовал:
— Дальше будет еще лучше... Вам, конечно, известно, что МиГ-15 — первый советский массовый реактивный истребитель. Первый полет он совершил 30 декабря 1947 года. Вообще у этого самолета были даже не противники — а... — Вася задумался, подбирая слово, но удачное выражение так и не пришло. — В общем, имелись люди, которые вообще не верили в этот самолет. Началось, как водится, с двигателя. РД-20 полностью устарели, стали искать замену. На Западе в те годы лучшим был мотор с центробежным компрессором — «турбина Уиттла». Поэтому новое поколение советских истребителей решили проектировать как раз под такие моторы. «Изобретать велосипед» не стали — просто поехали в Англию, она в сорок шестом считалась лидером мирового реактивного двигателестроения.