Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице

Лисочка С.

— Ты не одна там рисковала, — напомнил я. — Мы там вместе были, и вместе ее освободили. Ни ты без меня не справилась бы, ни я бы без тебя. Но ты права, если мы ее высадим — она пропадет. Так что придется ее все-таки брать с собой.

— Ну уж нет! — сказала Лу Ай Лей. — Я им больше себя поймать не дам! И вы тоже не думайте, я к вам в компанию напрашиваться не собираюсь. Что я у вас в Ицкароне делать буду, где все уроды да варвары?

— Вот уж спасибо, — фыркнул я. — Чего это мы вдруг уроды?

— А разве нет? — ответила Лей. — Я понимаю, что вы не виноваты, но как вас еще назвать? Волосы светлые, глаза круглые, кожа бледная, носы большие, а то еще и растительность

на теле, под одеждой прячете…

Сонечка хмыкнула. Из-за того, что ей часто приходится менять форму тела, одежду она носит весьма своеобразную. На самом деле, значительная часть ее костюма — это видоизмененный ее собственный мех и кожный покров, а вовсе не ткань. Нет, не подумайте, что она голой ходит. Штаны на ней самые обычные, замшевые, разве что штанины широкие и сзади вырез для хвоста как у зверолюдов предусмотрен, а вот то, что выше — уже нет. Сонечка что-то вроде жилетки-корсета из выдубленной кожи носит, к которому широкие рукава из сукна приделаны. Спереди и сзади у этого жилета глубокие вырезы на мягкой шнуровке, чтобы можно было крылья на спине и броню на грудь, шею и плечи отращивать, однако замаскировано это вся так ловко, что посмотришь — под кожаным жилетом рубаха из хорошего суранского сукна. И сапоги на ногах — имитация: одни голенища, без подошв. А плащ и ремень, на котором меч и кинжал висят, — настоящие.

— Ноги большие, руки — как грабли, — продолжала катаянка, — ни красоты в них, ни изящества.

Мы с Сонечкой не выдержали и начали смеяться.

— Знаю, я вас, суранцев. Мне учитель Фу про вас все хорошо рассказал. Заманите бедную девушку в свой Ицкарон, как будто на прополку рисовых полей, отберете паспорт, а потом я вам всю жизнь должна буду. И чем же мне расплачиваться? Я не такая! Не пропаду я без вас! Чего вы смеетесь надо мной?

— Вот и спасай девиц с костра после такого, — сказал я Сонечке, отсмеявшись. — У тебя так часто бывает?

— У тебя теперь опыт спасения девиц с костра побольше моего будет, — усмехнулась химера. — Так что тебе виднее.

— Угу, — пробормотал я. — Я теперь прямо-таки специализируюсь на этом.

— Если серьезно — всякое случается, — продолжила Сонечка. — Ты же знаешь, истинный рыцарь Нурана должен нести справедливость и защищать невиновных. Несмотря ни на что. Даже на то, что он варвар и урод. Глупо, не спорю, но таковы правила профессии.

— Вообще-то, ты нам и так уже всю жизнь должна, — сказал я ведьме. — За уродов и варваров — отдельная тебе благодарность. Я-то, дурак, себя вполне симпатичным считал, пусть и не великим красавцем. А Сонечку — так даже идеалом. Спасибо тебе, открыла глаза. Как теперь дальше жить? Ты, кстати, тоже не жрица Гламуры, если что. Впрочем, о вкусах я спорить с тобой не собираюсь. Уж не знаю, откуда твой учитель про прополку риса взял, он у нас вообще не растет, так что с этой стороны можешь быть абсолютно спокойна. Ицкарон, возможно, и не лучшее место на земле, но там, знаешь ли, за то, что в предках жрец был, или за то, что магический дар есть, людей не сжигают. Меня, во всяком случае, не сожгли. Кроме того, у нас довольно много катайцев в городе живет. Правда, я не уверен, что их всех на прополку риса зазывали… Но, конечно, тебя в Ицкарон никто насильно тащить не собирается. Хочешь здесь гореть — пожалуйста, выход из фургона никто не загораживает.

Лу Ай Лей на секунду задумалась, а потом поклонилась: сначала Сонечке, а затем мне.

— Извините, если я вас обидела, — сказала она. — Я не думала, что вы не знали о недостатках вашей внешности, иначе никогда не позволила бы себе высказываний на эту тему. И примите

мою благодарность за то, что спасли меня из рук атайцев. Я не поблагодарила вас прежде только потому, что возбуждение, вызванное нашим знакомством, смутило мне разум. Я — ваша должница и истинно буду счастлива в тот день, когда смогу сделать для вас хотя бы малую толику от того, что вы сделали для меня. Если вы мне позволите, я бы предпочла остаться с вами.

— Ты смотри, — хмыкнула Сонечка. — Вот что значит неварварское воспитание!

— Да, впечатляет, — согласился я. — Ну что же, Лу… добро пожаловать. Ты не проголодалась?

— Вообще, меня никто и не подумал кормить, — призналась девушка. — Я в последний раз ела еще вчера утром, и не сказать, чтобы моя трапеза была обильной.

— Сейчас перекусим, — с энтузиазмом сказала Сонечка. У нее всегда настроение поднимается, когда дело доходит до еды. Нырнув в тот угол фургона, где хранились наши запасы провизии, она принялась вытаскивать продукты из мешков и бумажных пакетов, в которых они были упакованы. — Так, посмотрим… У нас еще остался хлеб, немного копченой скумбрии, вяленое мясо, сыр и яблоки. Есть еще немного перловой крупы и картошка, но их готовить надо. Сделать тебе бутерброд с сыром?

На лице у ведьмы появилась гримаса отвращения.

— Катайцы не умеют переваривать лактозу, — напомнил я.

— Тогда сыр я сама съем, а тебе дам скумбрию, — успокоила катаянку Сонечка. — Эни, ты будешь что-нибудь?

— Я не голоден и вполне могу подождать обеда, — ответил я.

Мне-то такую прорву энергии, как Сонечке на трансформацию, тратить некуда. Да и сжигать меня не собирались, потому вчера вечером кормили ужином, а сегодня утром — завтраком. Пока химерочка доставала провизию, я вытащил из кармана хрустальную монетку и протянул ее Лей.

— Знаешь что это такое? — поинтересовался я. — Можешь об этом что-нибудь сказать?

Лу Ай Лей приняла у меня монетку, покрутила ее в руках, внимательно рассматривая, после чего покачала головой и вернула.

— Я не умею читать иероглифы, которые на ней написаны, — вздохнула она. — Но я чувствую, что эта вещь непростая.

— Очень жаль, — сказал я. — А не знаешь кого-нибудь, кто может проконсультировать насчет этой монеты?

Лу Ай Лей на минуту задумалась.

— Кажется, знаю, — ответила она. — Если он сам не поможет, то может знать кого-нибудь, к кому можно насчет нее обратиться.

— Я — весь внимание, — сказал я.

— В Няйняне живет друг и ученик мастера Фу, — сказала ведьма. — Его зовут мастер Квун, он настоящий ученый, служит секретарем губернского суда. Мы с мастером Фу дважды навещали его, а один раз он приезжал навестить мастера. Он очень умный и…

— Красивый? — поинтересовалась Сонечка.

— Да, красивый, — подтвердила Лу Ай Лей. — Мастер Фу хотел, чтобы мы поженились, когда я закончу свое обучение. Но я теперь для него неподходящая партия.

— Почему? — спросила Сонечка, протягивая ведьме кусок копченой скумбрии на большом куске хлеба.

— Разве не понятно? — вздохнула ведьма, принимая угощение. — Раньше я думала, что если буду осторожной, то атайцы со временем обо мне забудут, и я смогу жить, как все люди живут. Смогу завести семью, родить детей и все такое прочее. Мастеру Фу удавалось скрывать свой дар много лет, он даже когда-то экзамен на чиновника смог сдать. Я думала, у меня тоже получится не попадаться на глаза атайцам. Но после гибели мастера Фу я поняла, что о спокойной жизни и речи быть не может. Вот и сами подумайте: зачем я мастеру Квуну? Разве может такой человек жениться на беглой ведьме?