Легко и просто, или Кризис тридцати лет
Шрифт:
Но к дикому страху конца тоже вырабатывается иммунитет. На пятый день, я поняла, что пора с этим покончить. И уже не важно, в какую сторону: в сторону спасения или наоборот… Ощущение неизвестности вымотало меня настолько, что стало всё безразлично. Я вытащила ключ и телефон из его кармана, пока он спал после своего пива. Вытащила, здраво осознавая, что если сейчас «любимый» проснётся, он просто убьёт меня…
В этом я нисколько не сомневалась. Он не проснулся, значит, судьба решила закончить всё во спасение.
Я ушла, забрав самое необходимое – документы, зубную щётку и ноутбук. Выйдя на улицу, я вдруг ощутила нереальное счастье. Вот так, стоя посреди спящего утреннего города, с одной сумкой в руке, без денег, без крыши над головой, без поддержки друзей и родных, я чувствовала
У Светки поела, приняла ванну, выговорилась, послушала нотации, и в первый раз за последнее время искренне посмеялась над собой. Уходя на какую-то встречу, коллега оставила меня отсыпаться, уверяя, что «если я снова спутаюсь с этим мерзавцем, она больше не пустит меня на порог». Я уснула почти счастливой.
Утром мы вместе пришли на работу, мне предстояло найти себе новое жильё. Благо что, база квартир на аренду под носом. И койко-место с бабулей хозяйкой за пару тысяч в месяц найти труда не составляет. На большее сейчас не было денег. Игорь позаботился об этом. Как же неприятно произносить имя этого человека…
Он, кстати, звонил и писал всю ночь, куда же без этого. Но я не слышала звонков, а смс-ки с лёгкостью в душе, удаляла не читая. Не из принципа даже. Мне не хотелось их читать.
Судьба, действительно, решила действовать во спасение. Видимо, поставив окончательный крест на этих нездоровых отношениях, я поступила правильно, потому что всё вдруг пошло мне навстречу. В обед, когда я уже собралась обзванивать бабулек, предлагая в квартиранты свою кандидатуру, в кабинет вошла Рита – девочка из отдела продаж. Она приехала в наш город недавно, и устраивалась к нам на работу, ещё не имея здесь жилья. Кажется, Светка её и заселила в общагу за семь тысяч в месяц.
– Девчонки, подселите ко мне кого-нибудь, я одна пока не потяну аренду оплачивать. Сделок по продажам нет, когда деньги будут неизвестно, – Рита ещё немного поболтала с коллегами и пошла к себе в кабинет.
Я вышмыгнула вслед за ней.
Моя судьба была решена. Вечером мы с Ритой уже пили чай и знакомились ближе: смеясь, рассказывали друг другу о своих «поломанных жизнях».
Точно ВСЁ!
Новая жизнь. Общага. Односпальные кровати через тумбочку, как в пионерском лагере. Роллтон за завтрак. Работа, сделки, зарабатывание денег на светлое будущее. Горячая вода в секции появляется в одиннадцать вечера. Очереди в душ, стирка в тазиках, жизнь без интернета и телевизора. Игорь в черном списке. Я не знаю ничего о нём, и не хочу знать. Первое время боялась, что он придет ко мне в офис или выследит на улице, но ничего такого не произошло. Постепенно становлюсь человеком – перестала озираться по сторонам и вздрагивать от телефонных звонков. Хотя журнал мобильного по привычке чищу. Не знаю, зачем я это делаю. Скорее всего, подсознательно всё ещё боюсь случайно встретить Его на улице. Он бы, по-любому, первым делом схватил мой телефон и проверил входящие-исходящие. Видимо, телефонная фобия пройдет у меня ещё не скоро. Выявились и другие последствия моей жизни «в заключении» – я стала бояться мужчин. Если сейчас кто-то из клиентов мне улыбается чуть шире, чем полагается при деловом контакте, мне сразу мерещится, что Игорь где-то рядом и наблюдает, и выскочит в любой момент и заорёт какая я… (вырезано цензурой) примечание автора.
Я избегаю комплиментов, мужских взглядов и вообще по старой привычке стараюсь работать только с женщинами (ведь Игорь раньше всегда допытывался, кого и к кому я заселяла, и бесился, если среди участников сделки были представители мужского пола). Господи, какой бред (слово бред, кстати, Его тоже бесило)! До меня только сейчас доходит, в каком аду я жила. Ведь человек
Я наконец-то купила себе новый свитер (Игорь не хотел, чтобы я одевалась ярко и красиво – я не должна была привлекать внимание). Приобрела утюжок для волос (Игорь сломал на три части мой прежний выпрямитель, потому что его бесил тот факт, что я выпрямляю волосы по утрам). Кстати утюжок был таким же камнем преткновения в наших отношениях, как и телефон. «Куда ты их выпрямляешь? Для кого? Не фиг краситься и выпрямляться на работу. Делай это только для меня». И я боясь «получить в глаз», ходила на работу не накрашенная и нечесаная, и в одном единственном сером свитере… И джинсы у меня были одни, которые я постоянно подтягивала – сваливались от худобы…
Почему-то всё это я осознаю только сейчас. Господи, на кого я была похожа в этих отношениях! Как меня ещё на работе держали? Как я умудрялась ещё что-то зарабатывать? С учетом бессонных ночей, с учетом того, что целыми днями вместо того, чтобы совершать нужные звонки, я оправдывалась по телефону за что-то перед этим ненормальным…
Неужели на самом деле, никто ничего не замечал? Со временем выясняется, что замечали: теперь я чаще общаюсь с коллегами (раньше-то мне было запрещено общаться с кем-либо помимо рабочих моментов), мне не нужно выскакивать из офиса ровно в восемнадцать ноль-ноль, потому что раньше, выйди я минутой позже, дома меня ждал бы скандал и обвинения в изменах. Хотя скандал и без того, ждал меня дома каждый день…
Только сейчас вспоминаю, как насмешливая Ольга пару раз в конце рабочего дня напоминала мне: «Лера, без пяти шесть, давай на низкий старт». Та же Ольга, кстати, грозилась на день рождения подарить мне ремень в джинсы…
Я в шоке! Вот сейчас прокручиваю назад свою жизнь и поражаюсь! Да как же этот малолетний псих смог так меня сломать?! Ведь он реально меня сломал, и, кажется, последствия этой сумасшедшей любви в кавычках будут ещё долго сказываться на качестве моей жизни. Вчера мы с Ритой ходили в кафе, к нам подсели двое парней. Обычное дело, вроде бы, и мне казалось, что я вела себя довольно естественно. Но один из них, провожая нас до дома и будучи слегка выпившим, вдруг спросил, извинившись: «Тебя мужчины никогда не били?» Я так яростно выкрикнула: «нет!», что всем, в том числе и Рите, которой я не рассказывала про свои синяки, стало всё понятно.
Реабилитация
Парни из кафе – два брата Алексей и Сергей, не исчезли из нашей с Риткой жизни. Я свой телефон, естественно никому не оставила – страх быть встреченной Игорьком ещё жив во мне. Свой номер дала парням Рита. Ей понравился Сергей, а Алексею (тому, который спрашивал про рукоприкладство), видимо, понравилась я.
Братики оказались довольно порядочными и дружелюбными. И если Серёжа иногда слегка вредничал (никак не хотел замечать Риткой симпатии), то Лёша вообще человек мягкий, простой и добродушный. Я наотрез отказывалась принимать его чувства ко мне, в наличии которых уверяла меня Рита. Мне сейчас не нужны были никакие чувства и отношения. А вот поднятие самооценки очень даже не мешало бы. И Лёша мне его давал. Он смотрел на меня как на богиню, говорил ежеминутно, какая я хорошая, необычная и красивая. Кстати, говорил он это как-то настолько по-дружески, что я никакого интимного подтекста и не видела. Он выслушивал мои рассказы про Игорька – я почему-то вдруг разговорилась и рассказывала всё без прикрас (всё равно Леша сразу понял, что меня били, чего уж теперь скрывать то, что я даже в дневнике не всегда писала).
– Какой же он гад! – Не выдерживал мой новый друг, – Как можно было так обращаться с девушкой! Да он просто комплексовал рядом с тобой. Он видел, что недостоин тебя, это его и раздражало.
– Лёш, он унижал меня, он плевал мне на пальто и тушил сигареты о мои перчатки – продолжала я жаловаться. Этому человеку я могла рассказывать всё.
– Бедный ты мой человечек, что же тебе пришлось пережить! Я бы удушил его собственными руками, – Лёша так неподдельно сопереживал, так заинтересованно слушал, так подлинно восхищался мной, что я постепенно начала приходить в себя…