Лесная тень
Шрифт:
— Если ты продолжишь выходить на прогулки, я куплю сюда новую лавку, — торжественно пообещала я и уселась рядом. Терять моей одежде тоже было нечего.
— И Альба её сразу же выкинет, — засмеялся он.
— Не сразу! Как минимум подождёт пока я не уйду, а может и до ночи, чтобы случайно не встретиться.
Мерзко, но весело посмеиваясь, мы обнялись грязными ледяными руками и остались сидеть, пока последние отблески солнца не скрылись за тучами и не полил надоедливый дождь. Он слишком упорно старался согнать нас с места. Монти рассказывал мне о детстве, о других интересных местах. Я подозревала, что большая часть в его байках была чистой выдумкой, уже не первый раз слушала их, но каждый раз они обрастали
— Уже ночь? — с грустью спросил Монти, хотя прошло всего несколько часов, вечер только начинал приближаться.
Я развернулась и всмотрелась в его лицо. Взгляд брата больше не задерживался на мне, проходил насквозь. Я растерянно улыбнулась, дёрнула головой, но он по-прежнему не находил меня.
Действие лекарства закончилось.
— Уже ночь, — бодро сказала я, — дождь же, вот и стемнело резко. Идём домой.
Глава 13
Теперь я была готова на любую сделку, хоть с самим лешим, хотя и раньше подозревала, что ошейник на меня уже накинули и затянули потуже, чтобы вывернуться не смогла. Не хватало только одного маленького доказательства, и я его получила. До слез было обидно лишь от того, что действовало лекарство так мало. Финн сказал, что для моего брата уже стало слишком поздно, но он ошибался, не мог не ошибаться, просто он слишком любил судить до того, как попробует что-то сделать. В глубине души я понимала, что всё не могло быть так просто, и мне оставалось только ждать, какую плату потребует у меня жизнь… и леший, загостившийся в моем доме.
Я кое-как высидела послеобеденные часы в лавке. В одиночестве было скучно, даже черно-белая кошка пропадала где-то по своим делам, чем безнаказанно пользовались мыши и нервировали меня бесконечным шуршанием под полом. Ещё больше раздражало то, что мне хотелось оказаться сейчас совсем в другом месте, пока Финн, которого я ещё недавно так мечтала выпроводить, куда-нибудь не испарился.
Посетителей не было, зато явился мальчишка из дома Управляющего и принёс просьбу вернуть книги — забирать их разрешалось ненадолго, вдруг они понадобятся кому-нибудь ещё. Хроники считались достоянием захолустного Хюрбена, а записывать смертельно важные мелочи — ничего другого у нас не случалось, — было весьма почётным занятием. В городках на новом тракте таким не занимались, справедливо считали, что ничего значимого в историю государства не привнесут, а во дворце летописцы справятся куда лучше и без них.
Так или иначе, а книги я пообещала вернуть как можно скорее, что давало мне отличный повод наконец сбежать с работы. Погреб опустел, продавать было нечего, да я никого и не ждала, близился конец недели. Покупки снова будут делать к выходным, когда все семейные люди найдут повод собраться за большими столами. У нас с Монти никогда не было времени для совместного ужина, эту традицию нам ещё предстояло завести.
Кутаясь в шаль и дрожа всем телом, то ли от холода, то ли от напряжения перед предстоящим разговором, я вышла по лесной тропинке к домику знахарки. Здесь было так же тихо и одиноко, как и всегда, привычно встречали меня сладко пахнущие сиреневые цветы и крыльцо с единственной ступенькой. Хоть Финн и умудрился открыть ставни, но через грязные окна всё равно невозможно было что-либо разглядеть.
Я потопталась на месте посреди двора. Чувствовала себя до невозможности глупо, ведь была совершенно уверена, что если Финн в доме, то давно заметил меня. Значит встречать не пошёл специально. Интуитивно я ожидала любой подлянки, с него станется поиздеваться, а потом прокомментировать с ехидным смешком.
— Финн, выйди сюда, — неуверенно позвала я.
На последнем слове перешла на неестественно хриплый
Показалось, что из дома слышался какой-то звук.
— Пожалуйста, сама же не могу зайти.
Я гипнотизировала ручку на облезлой створке, так увлечённо, словно держалась за неё, потому чуть не подпрыгнула, когда та внезапно поехала в сторону. Открылась дверь.
— Можешь войти.
По его лицу сложно было разобрать настроение, но я надеялась, что пока оно у него не испортилось. Иначе говорить с ним станет сложновато. Это если он вообще не завалится спать от своей странной, колдовской усталости. Финн не стал дожидаться моего решения и просто ушёл внутрь, оставив дверь открытой. Я поднялась на крыльцо, опасливо перешагнув через единственную ступеньку, протянула руку к двери… Стоило бы просто прошмыгнуть внутрь, но мне требовалось убедиться в безопасности, пока я не влетела в болевую преграду всем телом. Кто знает, может Финн способен и на такие шутки.
Мазнула рукой по двери, дыхание перехватило от острой боли, и я засунула палец в рот, пытаясь поскорее вытащить занозу. Леший вас всех задери! Так у меня на руках скоро здорового места не останется, то осколки, то кинжалы, то деревяшки.
В доме было красиво, странно и уютно. Здесь сохранилась нетронутой мебель, только покрылась тонким слоем пыли. Даже ей долгие годы неоткуда было браться. На подоконнике давно завяли цветы в горшках. Крыша дома не протекала, а воры и звери залезть не могли, никто не растащил и не попортил вещей. Я словно оказалась в другом, маленьком волшебном мирке, который кто-то перенёс сюда сквозь время. Казалось, что вот-вот откроется дверь и войдёт хозяйка, которая лишь отлучилась в город на пару часов.
Финн стоял перед столом, подперев щеку рукой, и смотрел на открытую перед ним книгу. Выглядел он вполне здоровым и сильным, вероятно, от раны не осталось и следа. Мне стало жаль, что нельзя было подойти и проверить, никогда не видела такого быстрого заживления. Впрочем, подходить к нему вообще не хотелось, как будто сломается что-то, стоит ему пошевелиться. Финн, как и я, не принадлежал сюда, в своей темной одежде он казался лишним, чужеродным элементом. Нарушал правильный порядок вещей.
В кресле в дальнем углу комнаты сидела сшитая из лоскутков кукла. Она притягивала мой взгляд. Розовое платье выцвело, в утренние часы на него падал солнечный свет из окна. Мне нестерпимо хотелось подойти и потрогать её, что-то смутное и очень далёкое шевелилось в памяти, не способное обрести настоящую форму. Может быть, я видела куклу в моих снах об этом месте.
Слегка повернув голову, Финн задумчиво наблюдал за мной. Я вытащила из кармана свёрток с парой пирожков и неловко положила на край стола, подальше от книг. Возникла и тут же пропала мысль — а ест ли он вообще? За три дня, которые он провёл в моем маленьком доме, Финн ни разу ничего не захотел и не попросил.
— Тебе велели вернуть книги сегодня, — начала я, глядя на открытую страницу, ровные крошечные буквы на ней издалека было не разобрать.
— Меня? — с лёгким презрением уточнил он, и я болезненно скривилась. — Хорошо, можешь отнести.
Судя по его тону, ни на что больше я все равно не годилась. Расстраиваться было некогда, сама шла договариваться, да и предполагала, что его условия мне не понравятся. Хорошо ещё, если он только дурацкими поручениями и ограничится, а то мало ли… сколько ещё крови этот нелюдь у меня выпить захочет. Нужно было обсудить условия поскорее, мне явно потребуется время, чтобы примириться с тем, что мне совсем не понравится. Финн не обращал на меня внимания, я подумала, что, если сейчас развернусь и уйду, он даже не заметит. А если захочу забрать книги, то, вопреки сказанному, не отдаст.