Лесная тень

Фабер Майя

— Перед затмением собирались обсуждать поездку в столицу, — задумчиво проговорил Финн у меня над ухом. — Дали распоряжение людям не выходить из домов.

— Почему? — удивилась я.

Он не ответил, только перевернул лист, отложил и взял следующий, потом ещё один.

Мне показалось, что он перестал дышать, моя шея замёрзла без такого привычного тёплого ветерка.

— Одной страницы не хватает и тут, — разочарованно пояснил он.

— Какой? — спросила я, хотя уже и сама знала ответ.

— Вечером перед затмением не происходило ничего. А днём были три

свадьбы.

— А ночью?

— А ночью все были слишком заняты.

Финн показал мне один лист, часть его снизу была оторвана. Писавший передумал и решил уничтожить только что родившиеся, но уже чем-то помешавшие ему буквы.

— Ты это искал?

— Не совсем. Мне нужно время, чтобы прочитать всё, но старая хроника содержит намного больше следов правды, чем та, которой её заменили, — он помедлил, занятый пожелтевшими от времени листами, как будто хотел сказать что-то ещё, но прервался на полуслове, а потом просто добавил: — Спасибо тебе.

Я чуть было не ляпнула, что нашла её не сама.

— Зачем кому-то менять хронику?

— Чтобы что-то скрыть, — послышался лёгкий упрёк, одно недосказанное слово — «логично» — повисло над нами в воздухе. Если бы оно было материальным, я бы ткнула в него ногтем, чтобы посмотреть, как лопнет этот пузырь.

— Убийство… знахарки? — Я вовремя исправила мысль на менее личную.

— И это тоже, но, нет, не совсем…

Он минуту вчитывался в лист, я сидела в молчаливом ожидании, хотя внутри себя почти подпрыгивала на месте. Финн оторвался, словно вспомнил, что начинал что-то говорить:

— Чтобы скрыть Лесную тень.

— Лесную тень?

— Старая городская легенда, — хмыкнул Финн, но что-то в его словах прозвучало фальшиво. Он не верил в легенды или не считал её таковой?

Я аккуратно пошевелилась, чтобы не затекали ноги, и мысленно попросила его не убирать руку. Он расслабил её, отчего моя спина больше не прижималась к его груди, и я не сдержала расстроенный выдох. Финн усмехнулся своим мыслям, я сомневалась, что это относилось ко мне. Впрочем, кто его разберёт.

— Каждые пятнадцать лет в последнее осеннее полнолуние случается затмение, — повернул он ко мне очередной лист.

— И праздник, — пожала плечами я, правда получилось скорее очень нервно дёрнуть ими. Финн выпрямился, убрал голову подальше.

— Праздником его назвали совсем недавно. В новой версии хроники, — снова хмыкнул Финн, словно очередной раз намекая на моё невежество. — Здесь, — он показал мне на строчку, — он ещё считался Черным днём.

Я послушно уставилась на лист, но не могла разобрать ни слова в криво нацарапанных буквах.

— Каждые пятнадцать лет во время затмения на охоту выходит Лесная тень, — читал мне Финн пояснения к приказу не выходить из домов. — Жуткий бестелесный монстр, которым движет лишь жажда человеческой крови. Он собирает свою дань и пропадает на годы.

— Так почему… — начала я, но он перебил меня.

— Почему праздник? — в голосе снова слышался яд. — Потому что в прошлый раз все решили, что уничтожили Лесную тень. Что о ней можно забыть, вымарать из истории её и все упоминания об ужасах,

которые она приносила. О решениях, которые заставляла принимать, чтобы защититься. Об охотничьем интересе, что разливался по жилам у десятков любителей быстрой славы, которые больше не возвращались домой.

Он повернул ко мне ещё один листок. На нем стояло лишь два коротких слова — ей конец.

— Твоя… знахарка?

— Они ошиблись, — он спокойно отложил лист в дальнюю стопку, даже голос снова стал ровным. — Она не была Лесной тенью. Она пыталась их защитить. Обратилась к древним знаниям, которых не поняли все эти глупые мелочные людишки. Ведьмовство, грех. Желание бескорыстно помочь, пожертвовав собой, вот что я считаю настоящим грехом. Ей не стоило пытаться… ради них. Затмение закончилось, и Лесная тень ушла. Тогда, когда убили мою мать. Простое совпадение, не более того. Тень вернётся и совсем скоро.

— Неупокоенный дух? — поёжилась я.

— Нет, Лесная тень совсем не так бестелесна, как её выставляли в страшилках, — недовольно пояснил Финн, как будто ошибка в описании оскорбляла лично его, — свидетели говорили, что это всего лишь волк. Очень… большой волк. Проклятый оборотень, привязанный к этой земле за её грехи. Порождение древней магии, намного более старой и могущественной чем та, которой пользуюсь я.

— Чушь какая, — ляпнула я и смутилась. Рука исчезла с моего живота, Финн схватил меня за бедра и грубо отодвинул от себя по полу. Я развернулась, словно готовилась защищаться. Заметила, как на мгновение перекосилось его лицо, шрам будто бы поехал по щеке, отделившись от кожи, а до меня вдруг начало доходить: — Лесная тень? Это была она?

— Она, — кивнул он, не глядя на меня. — Редко кто выживает после встречи с Тенью. Мне повезло, хотя я мало помню из того дня. Почти ничего. Меня увезли, лечили, потом бросили. Я голодал, скитался по дорогам. Уроду подают хлеба, только пока он ребёнок. Пока его жалко. Мне повезло, я нашёл человека, заметившего во мне талант, благодаря ему я оказался в столице, на обучении колдовству.

Я мысленно пожалела, что мы с Монти так и не ушли скитаться. Может и моя жизнь сложилась бы не так, как… в Хюрбене. Мы ведь мечтали об этом. Тётушка внушала нам, как повезло, что мы попали к ней, и в этом не было ни капельки правды.

Мы так и сидели в тишине, Финн читал, а я смотрела на него. Солнечные лучи падали на его волосы, ласково играли в них, словно поглаживали его, жалели. Лицо его казалось настороженным, но не озлобленным, зелёные глаза светились неподдельным интересом, шрам разгладился, словно живой старался стать незримым. Финн показался мне восторженным ребёнком, нашедшим наконец свой собственный клад из потерянных прошлым летом конфет. Иногда он слегка улыбался.

Мне до безумия хотелось, чтобы он снова притянул меня к себе и обнял. Я поискала глазами хоть что-нибудь интересное, попыталась отвлечься. Вытянула один лист и принялась разглядывать рисунок на нем. Причудливая вязь переплетающихся линий, скрупулёзно выведенная весьма терпеливой рукой. В центре — цветок, который нельзя было не узнать.