Лесная тень
Шрифт:
Я собрала всё, что вспомнила или нашла и что хотя бы отчасти принадлежало мне. Никогда не была жадной или мелочной, просто подозревала, что скоро, когда не станет брата, мне придётся продавать свой хлам, чтобы прокормиться, а вещей у меня и так было не много.
Мы с Беоном долго сидели на лавке, неуклюже сложив руки каждый на свои колени, и молчали. Наверное, это было прощание, возможно — безмолвное извинение. В тишине пустой комнаты сожаление передавалось мыслями. Потом я обняла его, и он неловко повторил за мной. Честно признать, я желала ему другой невесты, он был достоин найти человека, который действительно полюбит
Я пару раз шмыгнула носом, потом решительно встала и спустилась в погреб. Достала два хороших куска мяса, завернула поплотнее и уложила в сумку. Подумала и запихала ещё один. Беон взглядом оценил прихваченное — последний кусок подло выглядывал из сумки наружу, — но ничего не сказал. Сойдёт за отступные, мысленно пояснила ему я, но желания оправдаться вслух не возникло.
Я подошла к двери, обернулась и махнула ему на прощание. Беон дёрнулся, словно не ожидал такой чести и повторил за мной, а я пожала плечами, прости, мол, так вышло, и переступила порог лавки навсегда.
Мы оба знали, что по своей воле я туда никогда не вернусь.
Я закинула лекарство к Монти, буквально швырнула бутылёк в Альбу, которая даже не успела удивиться такому раннему визиту. И сбежала. Поступок был совершенно глупый, я прекрасно знала, что Монти скоро обо всем узнает, но мне хотелось хоть немного подышать, перед тем как придётся оправдываться и извиняться. А ещё врать. Очень много врать, чтобы не выдавать ему настоящих причин. Чтобы не рассказывать ему о Финне. Я боялась, чтоб брат откажется от лекарства, чтобы освободить меня от сделки и сохранить остатки репутации. Он мог, это было в его характере. А вот я не представляла, как смогла бы после этого жить.
Желудок урчал, настроение было поганым, а руки от голода растеряли все силы, поэтому мы с мясом посовещались и решили сделать остановку в трактире. Вечерело, народу было не много, но помещение медленно наполнялось. Осенью и в дневное то время не всем занятий хватало, а уж к ночи жители начинали откровенно маяться от безделия. Скоро начнут в столицу собираться, пока дороги снегом не завалило, а то зимой совсем не добраться будет.
Я уселась за маленький столик в дальнем углу трактира, на то место, где ещё недавно сидел только приехавший в город Финн. Тогда я ещё была полна надежд, что он сделает мою жизнь лучше. Возможно, он и сделал, избавил меня от одной непоправимой ошибки, заставив совершить пяток новых. Я тяжело вздохнула.
Хозяин сунул мне какой-то еды из остатков, даже не пытался принять заказ. Да я и не возражала, съедобно и леший с ним. Не хотелось разговаривать ни с кем. Впрочем, едва я успела проглотить половину, как приятное уединение закончилось. Меня начали замечать.
Чем больше становилось в трактире людей, тем больше взглядов я на себе ловила. Особенно забавляли пухленькие жены возраста моей тётушки. При виде меня они старались развернуть дражайших супругов в другую сторону. Высказать свои претензии мне в лицо они не решались, зато одна, не выдержав компании, устроила представление — театрально всплеснула руками и визгливо вопросила на всё помещение:
— С каких пор в приличном заведении принимают падших девок?
Пару минут длился разбор моих прегрешений, включавший неуважение к покупателям, отравленное мясо, полное отсутствие
Козла, мысленно поправила я.
Посетители увлечённо переговаривались, как минимум половина из них не скрываясь посматривала в мою сторону. Я положила кусок недожаренной картошки в рот, и он застрял в сжавшемся горле. С трудом протолкала его внутрь, не издав ни звука, почему-то не раскашляться перед ними показалось мне очень важным, как будто от этого зависела моя жизнь. Кто-то мерзко хихикнул, заметив мои страдания, а я представила, как покраснела, и пожалела, что не могла по-детски показать ему язык в ответ. Когда-то давно это решало все проблемы, особенно если ты умеешь быстро бегать. А в этом со мной мало кто мог сравниться.
— Выгнать её отсюда, я с ней рядом не сяду, — не унималась зачинщица, довольная, что часть внимания доставалась ей.
Судя по лицу трактирщика, большого дохода от неё и так не ожидалось, так что угроза его не заинтересовала. Я же вполне могла остаться на ночь и заплатить за комнату, что иногда и делала, когда ругалась с тётушкой слишком уж сильно.
— Вот и не садись, — глухо отозвалась я, хотя баба и не могла услышать. Ответом мне стала пара довольных смешков. Народу нравились любые публичные склоки, пока они сочетались с ужином и выпивкой, но не отвлекали от них.
Кто-то поддакнул, толпа загалдела, прочувствовала забаву. Слово за слово, и внимание снова перешло на меня. Травить жертву всегда веселее всем скопом.
Хозяин заведения вмешался, когда мужской голос из противоположного угла трактира предложил высечь меня и прогнать на большую дорогу. По щелчку весёлые помощницы принялись бойко разносить пиво, чем быстро отвлекли всё внимание на себя. Я благодарно кивнула трактирщику, он заметил, но поскорее отвернулся.
Пиво наполняло желудки, алкоголь ударял в головы, и постепенно обо мне забывали, переходили на другие, весёлые да занимательные темы. Я просидела в углу несколько часов, уныло ковыряясь в давно остывшей еде, а мясо в сумке, придвинутой поближе, чтобы не стащили, уже совсем согрелось и переставало холодить ногу. Пора было нести его в погреб или хотя бы на сковороду. Пропадёт ещё оно, и тогда можно будет считать, что всё в моей жизни окончательно протухло.
Денег трактирщик за еду не взял, только покачал головой, когда я начала вставать, глядя на него. Не хотел, чтобы подходила близко, беги, мол, под шумок, и я решила, что занесу потом. Не знала, была это забота с его стороны или оскорбление, на выяснение правды всё равно не хватало сил. Казалось, у меня их ни на что не хватало, и все-таки до безумия хотелось пробежаться по лесу, оставить позади трудности и проблемы, а главное — мысли о том, что все ямы я сумела вырыть себе сама. А ведь всего-то и нужно было, что вести себя подобающе. Не связываться с приезжими чужаками. Я невольно приложила ладонь к животу и чуть заметно улыбнулась воспоминаниям об одном очень тёплом объятии.