Лесная тень

Фабер Майя

Пробившийся сквозь облака желтовато-красный луч солнца упал на его лицо. На груди слабо светился медальон, тени ложились на щеку, отчего шрам на мгновение показался мне свежей драной раной, я моргнула и прикрыла глаза, чтобы не отвернуться, не обидеть Финна случайной ужимкой. Он замечал всё слишком хорошо. Мне стало дурно, перед глазами поплыло, Финн вдруг показался мне совсем ребёнком, он стоял на том же месте, только одежда была другой, земля вокруг высохла, день стал светлее, солнце стояло высоко над нами, припекало лучами макушки, а я не могла оторвать взгляда

от алой капли, стекающей по щеке к подбородку. Он протягивал ко мне руки, словно пытался схватить, удержать или… обнять.

Я отступила, тряхнув головой, прижала сумку к себе. Позади нетерпеливо пыхтел Арни, взваливший на себя лавку, ему не терпелось убраться отсюда, последние городские слухи не обошли его стороной, да и свою прошлую встречу с Финном он ещё не успел забыть. В другой раз я бы не упустила момента пошутить, но сейчас от этой мысли стало неуютно, а мальчишку — жалко.

— Спасибо.

— Уходи, — привычно скомандовал Финн. — И помни, что ты обещала.

Совсем рассвело, но в городе было тихо, в первый раз я так спешила, что не смотрела по сторонам. Ночью подморозило, кое-где грязь похрустывала под ногами, и жители дружно предпочли остаться в тепле, только над домами задорно поднимались клубы печного дыма.

— Холодно, — пожаловалась я.

Уставший и взмокший Арни издал неопределённый звук в ответ, я решила, что это было ругательство, высказанное через зажатую во рту нижнюю губу, чтобы не влетело за такие слова. Увы, этому он научился от меня.

Мы дошли до дома Альбы так никого и не встретив, что меня вполне устраивало. Только впереди, двумя домами дальше, напротив двери Управляющего стояли люди. Я удивилась, решила, что это очередь. Что могло понадобиться там такой толпе в такое время, и почему оно не может подождать хотя бы до обеда? Казалось, что дружки Длинного так далеко бы не зашли, любители расправы не обращаются к власти, тем более, когда уверены, что она закроет на их действия глаза, пока большинство согласно с ними. Руки развязаны, и не придётся снова подменивать хроники новыми версиями.

— Странное что-то, — поделилась я подозрениями с Арни.

— Сходить посмотреть? — радостно отозвался он, так быстро, словно собрался бросить лавку прямо здесь и бежать, лишь бы только не тащить её дальше.

— Неси её за дом во двор, — на всякий случай скомандовала я. А то ведь и правда сбежит. — Потом посмотришь.

Арни с обречённым видом покряхтел вокруг дома. Свет в окнах не горел, спали или не было никого, я решила не проверять. Лавка не убежит, зайду попозже, всё равно придется долго объясняться, тогда и подарю официально. Бутылёчки решила потихоньку оставить в сенях.

Мечтам не суждено было сбыться, едва мы обогнули угол дома, как я увидела черную юбку. Альба уже ждала нас, стоя у дальней двери, и впивалась недовольным взглядом в Арни, который разом сжался и старался казаться невидимым. Я подумала, что лавкой можно было бы неплохо прикрыться, как щитом, только лучше, потому что мы бы поместились за ней вдвоём.

Я показала ему место старой лавки, хотя Арни давно разобрался

и без меня. Но стоять и молчать было невыносимо, поэтому я со всех сил делала вид, что помогала ему. Он управился быстро, криво плюхнул свою ношу на землю и даже не попытался прикопать ножки. Развернулся ко мне, вытирая руки о штаны:

— Ну, только гляну и вернусь, ага?

— Сходи, — ответила я пустому месту, где только что стоял Арни, и повернулась к безмолвной Альбе.

Носик у неё был сморщен, словно кто-то только что сильно испортил воздух. Я прикинула, не вернуться ли к парадному крыльцу и оставить бутылёчки там, но точно знала, что его она заперла первым, если вообще успела открыть после ночи.

— Настойки, — я подняла сумку повыше и покачала у неё перед носом. Бутылёчки задорно звякнули в ответ, пританцовывая друг на дружке.

— Где ты их берёшь?

— Говорила же, у проезжих покупаю, туда-сюда мотаются.

— Ага, в лавке меняешь, в которой ты уже не работаешь? — голос её сегодня казался мне особенно мерзким, хрипловато глухим, как бывает у невыспавшихся людей.

— Тебе знакомы такие слова, как хорошие отношения и договорённости? — не удержалась я. К сожалению, Альба всегда умела держать себя в руках гораздо лучше меня, попытки разозлить её при Монти ни к чему обычно не приводили, она всё равно оставалась идеальной. Правильной.

Альба цокнула языком, не удостоив меня нормальным ответом. Бутылёчки пели на грани слышимости, тёрлись бочками, я с удивлением поняла, что рука у меня дрожала от злости.

— Поставлю и уйду, — буркнула я, решив просто протиснуться мимо неё.

— Ты никогда не понимаешь по-хорошему? Хоть разок в своей никчёмной жизни ты могла бы подумать о ком-то ещё?

Я остановилась перед ней, не веря своим ушам.

— А я это принесла для себя?

Альба отступила на пару шагов, я поднялась на ступеньку и застыла в проёме дверей.

— О тебе говорят, — не сбиваясь продолжала она заранее заготовленную речь, — это твоя жизнь. Но ты несёшь её к нам, появляясь в этом доме. Принимая тебя, я показываю всем, что мы на твоей стороне. Люди не хотят иметь со мной дело, я даже за покупками не могу выйти, не поймав на себе пару косых взглядов. Вчера в булочной мне не хотели даже продать хлеба. Такого будущего ты хочешь длянашейсемьи?

— Отлично, и что я, по-твоему, теперь…, — начала я и осеклась.

Рукой Альба поглаживала живот, без этого ненавязчивого движения нельзя было даже заметить, что под фартуком он слегка округлился.

— Мне есть кого охранять от твоего позора. Напиши мне рецепт настойки, скажи, у кого ты покупаешь травы, и уходи. Уезжай из города, так всем будет легче. Я дам тебе денег. Мы пошлём за тобой, когда всё уляжется.

Предложение оказалось таким нелепым, что я растерялась.

— Ты серьёзно думала, что это сработает?

— Нет, — признала она без малейшего промедления. — Но я хочу получить рецепт.

— Так он со мной и поделился своим рецептом, — пробурчала я.

— Тогда просто дай мне имя, я договорюсь сама.