Лесная тень

Фабер Майя

— Если бы всё было так просто…

Взгляд её спустился на сумку в моих руках.

— На них должна быть метка мастера, дай сюда.

Альба метнулась вперёд и схватила сумку, пытаясь вырвать её у меня. От неожиданности я разжала пальцы, тонкий ремешок выскользнул, время замерло, сердце отсчитывало удары, пока не раздался звон. Он показался мне оглушительным и до одури страшным, как будто весь мир разбивался сейчас на миллионы осколков.

Я медленно, очень медленно, борясь с собственными мышцами, опустила голову. Ударившаяся в полете о косяк двери сумка лежала у меня перед ногами. В стороны

по полу растекалась жуткая бордовая жидкость, так подозрительно похожая на кровь.

— Сказала же — дай сюда, — с раздражением отчитывала меня Альба. — Никогда не слушаешь.

— Что ты сделала? — шептала я. — Что ты сделала?

Пятно, как живое, дотянулось до её ног, забралось под изящную домашнюю туфельку, намочив светлую шерсть, из которой та была сшита.

— В следующий раз пришли кого-нибудь вместо себя, как я и просила, или хотя бы не появляйся здесь больше днем. С рецептом всё было бы гораздо проще.

— Что ты сделала…

Слезы застилали мне глаза, губы дрожали, пальцы на руках заледенели и казались чужими, совсем непослушными.

— Фрея! Фрея, ты где?

Я обернулась, глядя на Арни, но никак не могла сфокусироваться на нём.

— Что? — встряла Альба из-за моей спины.

— Там, там люди собираются, всех зовут, с оружием, — торопился сказать Арни, проглатывая окончания слов, — Фрея, они в лес идут, к дому. Всех собирают и идут. Фрея, — цеплялся он за моё имя, давая себе передышку, — Длинного волк загрыз.

Я отстранённо отметила, что Арни употребил придуманную мной кличку, которую много раз слышал. Видимо хотел, чтобы я быстрее поняла, о ком речь…

Потом до меня дошло.

Глава 22

Финн говорил, не приходи, чтобы бы ты ни увидела, ни услышала и ни почувствовала. Ещё вчера я обещала ему это. Сегодня моё слово больше не стоило ничего.

— Беги домой, — скомандовала я Арни, хотя по глазам видела, что он не послушается. Мысленно отмахнулась, напомнила себе, что это не моя забота, но договориться с совестью не смогла, слишком давно он стал «моим крысёнышем».

— Какое тебе до этого дело? Хочешь доказать, что слухи о тебе правдивы? — прошипела Альба. — Одни проблемы, даже выгонять тебя и то уже поздно. Сиди здесь, пока не разойдутся, потом незаметно уйдёшь за своей настойкой.

Она мерзко выделила последние два слова, мои кулаки сжались, до безумия хотелось броситься на неё, повезло, что я никогда не умела драться. Слишком боялась причинить боль. Наверное, чувства отражались на моем лице, потому что Альба продолжать не стала, только пошатнулась, как будто не смогла решить, отступать или нет.

— Ты хотела договориться сама? — тихо и вкрадчиво начала я. — Имя торговца тебе назвать?

Альба дёрнулась, мотнула головой. При всей своей мерзкой правильности она не была глупа. Она поняла ответ. Опустила взгляд на лужу, которая успела полностью окружить её ноги и перестать растекаться. Жидкость медленно просачивалась между досками под пол.

— Теперь это твоя вина, — закончила я оборванную мысль.

— В чём? — позади неё показался разбуженный Монти.

— Разбила… кое-что, — отозвалась Альба, но оборачиваться не стала, как будто боялась выпустить меня из виду. — Ничего страшного.

— Значит,

будем считать, что это «на счастье», — философски рассудил Монти. — Завтрак?

Я громко всхлипнула, Альба смотрела на меня, казалось, что её мелко трясло.

— Сейчас будет, — отозвалась она, и Монти скрылся в комнате.

Я не успела понять, что случилось, когда Альба вдруг метнулась вперёд, обняла меня, тяжело повисла на плече и зашептала на ухо:

— Слушай и молчи, — голос её нервно дрожал, — всё ради твоего же блага. Это он мне приказал тебя от колдуна отвадить любыми способами. Наказать, если не одумаешься. Слов ты бы не поняла, да и так не получилось. Всё равно помолвку испортила. Ему нельзя быть плохим в твоих глазах, а мне можно, мы с тобой и так никогда не ладили. Я же не знала, зачем чужак тебе понадобился.

— Врёшь, — воскликнула я, отшвыривая её прочь от себя. — Не смей наговаривать на моего брата. Он даже не знал о том, что я с колдуном общалась, я ему не рассказывала!

— Да не нужны ему твои рассказы.

Взметнулась вверх рука, словно совсем не моя, повинуясь чьей-то чужой воле, замахнулась и ударила по щеке Альбы. Звук отрезвлял.

— Я сказала им, где вас искать, — процедила она, приложив ладонь к лицу, — подтвердила то, что все и так знали. Беги, если успеешь.

Она опустила руки на живот, прикрываясь им, словно он оправдывал любую гадость. Уж точно защищал от того, чтобы я оттаскала её за волосы по полу. Не сомневалась, что как только Монти не станет, она тут же примется порочить его память, чтобы выставить себя в лучшем свете, несчастную измученную вдову тирана, который целый год не позволял ей выходить из дома и общаться с людьми. С тех пор как Монти заболел, она не ездила даже к родителям, отговаривалась срочными делами, которые каждый раз сваливались на голову в самый последний момент. На её месте я сделала бы так же, поэтому прекрасно понимала её действия. Как же, оказывается, легко можно всё вывернуть наизнанку.

Я пыталась прочитать правду на её лице, хотя бы тень совести или раскаяния, но Альба снова спряталась за свою привычную маску правильности, на которой не отражалось эмоций, кроме недовольства, презрения и самолюбования. В другой ситуации я бы пожалела её. Она была ненамного старше меня, и, хотя ей повезло выйти замуж по любви, стать счастливой она так и не успела. Не мне было рассуждать о семейном счастье.

Я чувствовала, как Арни нетерпеливо подёргал меня за рукав, развернулась и побежала за ним.

Людей на улице стало больше, в основном мужики, жён оставили дома. Бережливые, со злостью подумала я. Правда таких, как у Эба, запереть было бы сложно, от них и проблем всегда ожидалось больше всего.

Мы пробирались к дверям дома Управляющего, Арни умело лавировал между людьми, которые сбивались в кучки и переговаривались, стараясь скрасить длинное ожидание решения главы города. Решения формального, наш новый Управляющий был человеком слабым и болезным, других в такую глушь не отправляли, всё равно что в ссылку. Он никогда не пошёл бы против желания толпы, а после, глядишь, и в хронику на верной стороне внесут, и в столицу вернут, чтобы там посмеиваться о том, какие дикие в болотном Хюрбене люди, века идут, а нравы не меняются.