Лесная тень

Фабер Майя

Финн сидел на полу, перед ним по-прежнему лежали стопки старых книжных страниц с мятыми и порванными краями. Глаза его казались закрытыми, но я не могла определить наверняка, по векам пролегли чёрные тени. На шее горел медальон, не сиял, не светился, его покрывало настоящее, притягательное красноватое пламя, язычки лизали тонкую цепочку, добирались по ней до шеи. Вокруг на полу лежали мои находки, что я собирала для Финна, щепотка земли с каждого края города, по листку с каждого растения, какое только можно было найти в этих краях.

Он не реагировал

на моё появление, но что-то менялось. Пустота, которую я ощущала ещё в городе, наконец заполнила меня целиком. Больше не требовалось никуда идти. Ничего делать. Словно потерялся смысл.

— Ты всё-таки пришла, несмотря на предупреждение, — прошептал Финн. Одними губами, но я поняла. В простых словах отражалась жуткая, нечеловеческая грусть. Я попыталась отступить, но не могла сдвинуться с места, ноги не слушались. Руки не поднимались, невидимые нити привязали их к бокам. Перехватило дыхание, но не от страха…

От злости.

— Зря. Ты помогла мне, и я дал тебе шанс уйти отсюда. Остаться в безопасности и не натворить зла. Жаль, что ты не использовала его. Больше я тебе ничего не должен. Стоило добить меня, когда ещё была возможность.

Глава 24

— Отпусти меня, — выдохнула я, скорее для того, чтобы убедиться, что всё ещё могла говорить, чем ради самой просьбы. Она позабавила Финна. На его губах появилась тень лёгкой улыбки, глаза открылись.

— Не раньше, чем я получу то, за чем приехал.

Я повертела головой, шея вполне шевелилась, спина, вроде бы, тоже, что-то держало меня только за руки и за ноги. Наверное, так чувствуют себя привязанные к столбу перед казнью. Мысль мне не понравилось, и я постаралась затолкать её в самый дальний угол сознания.

— Затмение началось, — доложила я Финну. — Иди, лови свою Тень. Если, конечно, сможешь отсюда выйти. Снаружи тебя ждёт много гостей.

— Меня ли? — усмехнулся он. — Они хотят волка. К тому же напились достаточно, чтобы не разбираться в мелочах. Сейчас им подойдёт любой монстр, с которым можно повеселиться. Которым можно оправдаться, чтобы не признаваться в своих собственных грехах.

Холодок прошёл у меня по спине, спустился по ногам и замер в пятках, которые начинали примерзать к доскам пола. В домике весь день не топили. Финн никогда не вспоминал о таких мелочах, обычно, по вечерам этим занималась я.

— А меня ты выбрал на роль монстра?

— Не выбирал, всего лишь нашёл. Хочешь поделиться со мной своим секретом?

— Каким? О том, как настроить против себя весь город? — Я натянула презрительную улыбку, подражая ему. — У тебя самого получилось едва ли не лучше. Три покушения за два дня, да?

Финн покачал головой, как уставший отец, который вынужден выслушивать нелепые оправдания туповатого отпрыска, не способного нести ответственность за свои шалости.

— О том, как у тебя получилось скрываться здесь столько лет.

Я удивлённо смотрела на него, да больше и не могла ничего сделать.

— Снова издеваешься?

— Ты была

первой, кто пришёл сюда, когда я появился у дома, — спокойно проговорил Финн, а медальон на его шее засветился чуть ярче, словно придавал ему уверенности в словах, подтверждал произнесённое. — Ты охраняла эту землю и это место все пятнадцать лет. Сразу же явилась проверить, кто вторгся в твои владения. Признаюсь, думал, что искать придётся дольше. Мать говорила: «Позовёшь и откликнется». Я не воспринимал её предсмертный бред так буквально.

— Меня никто не звал. По лесу гулять люблю, вот и всё, — презрительно ответила я. — Это место удобно только тем, что все остальные жители обходят его стороной. Здесь можно хорошо подумать в одиночестве. Цветы красивые.

Показное презрение испарилось на нелепых последних словах. Я сама не знала, зачем добавила их, но выражение лица Финна смягчилось, словно он вспомнил, как разговаривать, не обвиняя.

— Его обходят стороной, потому что защита моей матери вызывает у людей желание побыстрее убраться отсюда. Но ты ведь этого не знала, правда? Потому что не могла почувствовать, а никто не догадался упомянуть вслух то, что известно всем.

— У меня такое желание вызывает почти любое место, кроме разве что собственной лежанки у стены печки. Я к нему привыкла.

— Ты следила за мной в городе. Почувствовала угрозу и решила проверить, не выйду ли я на твой след раньше времени?

— Какого времени? Тьфу, да я за Арни следила. У него мозгов всегда хватит влипнуть во что-нибудь гадкое.

— Конечно, — покладисто согласился Финн. — А около твоего дома болтался случайный волк? Прямо под самым окном. Так может он и не болтался, а выходил из него? Или заходил?

— До того, как ты приехал, его здесь вообще не было. Может эти пьянчуги не так уж и не правы? — намекнула я на мужиков снаружи.

— Ту ночь я провёл в трактире, на виду у людей, — улыбнулся он. — А ты?

Я ощущала себя до странного беспомощно и не потому, что всё ещё не могла шевелиться. Родилось и разрасталось мерзкое чувство, что для себя Финн всё уже решил, не важно, что я скажу, это не изменит его мнения. Человек способен убедить себя в чём угодно, а потом принять это за единственную истину, уж я-то знала, как это бывает. Половину жизни убеждала себя в том, что мне хорошо и в Хюрбене. Думала, что вместе мы выберемся отсюда, из дома, из города, из жизни в конце концов, но Финн не собирался брать меня с собой.

— Работа в мясной лавке, отличное место, — продолжал он с лёгкой улыбкой победителя. — Умно, сыто и не нужно часто отправляться на охоту. Можно не бояться, что соблазн напасть на человека с голоду окажется слишком велик. Уверен, хозяин благоразумно закрывал глаза на то, сколько мяса уходило с тобой по вечерам? Он знал правду или ты не так сильно доверяла ему?

— Кому нужно то, что протухнет к утру? — с раздражением ответила я на самое безобидное из обвинений. Судя по его лицу, Финн догадался, что попал в больную точку, только понял мои слова по-своему.