Лесной глуши неведомые тропы
Шрифт:
Тишину, повисшую на площади, разрезал хлесткий визг плети, и все закончилось. Когда я осмелилась вновь посмотреть в сторону позорного столба, Энги уже молча натягивал рубаху. Заботливо вышитую моими руками.
Одевшись, он встал рядом со мной, и теперь уже я взяла его за руку, безуспешно стараясь поймать его взгляд. Он смотрел в никуда, кипя от внутренней ярости. Вот такой он, горячая голова, что поделать. След от удара наверняка саднит на коже, но он не подает и виду, гордо расправил плечи и застыл камнем. Ну ничего, когда все закончится,
Я продолжала мерзнуть, в поисках тепла прижимаясь к боку новоиспеченного жениха, а деревенские люди все подходили к столу, отвечали на одни и те же вопросы, звенели монетами. По плечам иных еще довелось прогуляться плети, но в каменоломни в этот год не забрали никого. Позаботился ли об этом Ирах? Я невольно скосила глаза на трактирщика: теперь он вместе с семейством переместился на нашу половину. На другой стороне почти не осталось людей.
А к столу, меж тем, павой скользнула непривычно тихая Мира.
— Так и записано? — расхохотался вдруг Милдред. — Шлюха?
— Так и записано, — подтвердил данник, переводя взгляд с книги на мою подругу.
— А что о шлюхах в законе сказано? Велено ли им платить больше за срам? — полюбопытствовал Милдред.
— Ничего не сказано, милорд, — нахмурившись, ответил данник.
— И кто эти законы писал, — лорд картинно всплеснул руками, затянутыми в дорогие перчатки. — Я бы этим срамницам вдовесок к подушному еще плетей выписывал.
Мира в ужасе таращила глаза на господина, приоткрыв хорошенький ротик.
— Что, не хочешь плетей? — насмешливо ухмыльнулся Милдред. — А как чужих мужей совращать, так ни в каком месте у тебя не свербит?
— Но… господин… — осмелилась тихо возразить испуганная девушка. — Я никого к себе в постель не тащу! Они сами приходят!
— Ну, что, бабоньки? — хитро прищурившись, оглядел вновь притихшую толпу Милдред. — Кто хочет за благоверных отыграться? За каждого по плети этой шлюхе, а? Все по вашему слову.
Меня затрясло, и я крепче схватилась за руку Энги обеими ладонями. Ведь нельзя так! В чем виновата несчастная Мира? Как положено, она отдала свои причитающиеся к уплате монеты. За что же изверг решил над ней поизмываться?
Недоброжелательниц у Миры было хоть отбавляй, но, к моему облегчению, никто не вышел вперед, чтобы обвинить ее. Хищный огонек в синих глазах Милдреда угас, и он недовольно нарушил молчание.
— Значит, никто. Что ж, срамница, повезло тебе. Плати еще шесть сверху, и проваливай.
Мира испуганно сглотнула и отшатнулась, и я почувствовала, как дернулся Энги.
— Но, господин… у меня с собой нету! Мне надо домой… поискать…
— Нету? — вновь повеселел неуемный лорд. — А зачем же дома искать? Ланберт, поищи-ка у нее под юбкой, а вдруг найдешь?
Грузный стражник со здоровенным мечом на поясе и зверским лицом без единого намека на жалость шагнул к бедняжке Мире. Когда он схватил ее за косу и привселюдно
— Я не виновна! Не надо! — взвизгнула Мира и, царапнув по лицу старжника, вывернулась из его рук.
Видимо, страх затмил ей разум, и она побежала прочь, не разбирая дороги, к пустующим лавкам рыночной площади. Стражник погнался за ней, без труда поймал, словно заполошную птичку, с силой прижал к лавке грудью и задрал-таки юбку, открывая чужим взглядам стройные ножки в чулках. Рука, затянутая в латную перчатку, тяжело опустилась на беззащитную ягодицу, и Мира взвыла.
— Не трогай ее, ты, шкура! — заорал Энги и, выпустив мою руку, бросился к ним.
— Энги! — заголосила я, — остановись!
Тяжелая рука стражника успела наградить едва прикрытый зад Миры несколькими увесистыми шлепками перед тем, как на него диким зверем налетел Энги. Схватив обидчика моей подруги за ворот подлатника, он с силой отшвырнул того прочь от плачущей навзрыд страдалицы и набросился на него с кулаками.
— Это что такое? — заорал Милдред, вскочив на ноги и роняя наземь медвежью шкуру. — Разнять, немедленно!
Другие стражники подбежали к дерущимся и оттащили взбешенного Энги от собрата, щедро угощая его пинками, тычками и затрещинами.
— Совсем страх потерял? — угрожающе крикнул Милдред, самолично подходя к моему жениху.
Из разбитых губ Энги тонкими струйками стекала кровь, но Милдред не пожалел красивой перчатки и с размаху ударил его по лицу. Голова Энги дернулась, и он зарычал — не то от боли, не то от гнева.
— Не надо! — крикнула я и бездумно бросилась к ним. — Прошу вас!
Чьи-то сильные руки удержали меня, не позволили бежать, и я отчаянно забилась в крепкой хватке.
— Энги!
Но обезумевший Энги извернулся и пнул вновь замахнувшегося Милдреда сапогом в живот. Милдред сдавленно вскрикнул, а я в отчаянии повисла на чужих руках, не желая верить глазам. Поднять руку на правителя? Храни его старые духи, что теперь будет? Казнят прямо здесь и сейчас?
— А вот теперь ты получишь свое, — разогнувшись, зло ухмыльнулся Милдред. — В колодки его. А ты, — он повернул искаженное нездоровым возбуждением лицо к палачу, — приготовь кнут.
Сквозь толпу пронесся встревоженный ропот, а у меня затряслись колени.
— Кнут, господин? — изумленно переспросил палач. — Для человека?
— Ты плохо расслышал? — зарычал Милдред, отряхивая бархатный камзол на животе.
— Нет, господин, — покорно склонил голову палач. — И сколько… ударов?
— Пока не велю прекратить. И бей как следует, — повысил голос кровожадный лорд. — Увижу, что отлыниваешь от работы — сам под плеть пойдешь!