Летние дни в замке Оберн
Шрифт:
ребенок. Я медленно развернулась на стуле. Я знала, кто там.
Там, заполняя собой весь дверной проем, уперев руки в бока и улыбаясь в темную
бороду, стоял мой дядя Джексон. В запыленной, перепачканной за время странствий
одежде, словно он только что въехал в ворота замка. Рядом с ним на полу, едва прикрытая
тряпьем и стонущая от боли из-за золотых цепей на запястьях, скорчилась девушка-
алиора, по виду совсем ребенок. Она была такой маленькой, такой
длинных густых волос казались толще ее рук и ног. Я могла бы поднять ее и прижать к
себе одной рукой, и у меня еще хватило бы места обнять Элисандру.
Дворяне вокруг меня негромко восторгались увиденным:
– Еще алиора! Джексон, ты обещал, что я смогу торговаться первым.
– Посмотрите, какая маленькая! Из нее выйдет чудесная нянька.
– Величайший охотник нашего поколения.
– Поздравляем, Джексон! Отлично сработано!
Я была не в силах их слушать, не в силах взглянуть на дядю. Не думая о том, как
выгляжу со стороны, я кое-как встала и поспешила мимо сцены к ближайшей двери для
слуг. Однако далеко уйти не удалось – я упала на колени, и меня вырвало прямо в
коридоре.
Глава 8
Конечно, позже именно Анжела рассказала мне все. Джексон тоже мог поведать свою
историю, только вот я бы ни за что не стала его спрашивать. Несколько дней с его приезда
я сомневалась, что вообще когда-либо заговорю с ним снова.
Уж не знаю, через какие замочные скважины подслушивала Анжела, собирая сплетни,
но я ей поверила – ведь рассказ ее совпадал с тем, что я уже знала. Но как же мне
хотелось, чтобы все оказалось неправдой!
По словам Анжелы, две недели охотился Джексон за алиорами в лесах около реки
Файлин. Он проявил чудеса терпения, лежа дни и ночи напролет, не шевелясь, в своем
едва заметном лагере. Птицы и иные дикие создания, живущие в той части леса, настолько
к нему привыкли, что уже совсем его не боялись. Они услаждали дядин слух своим
щебетом и вили в его бороде гнезда. Плющ, что оплел все могучие дубы в округе,
медленно обвился и вокруг дядиной щиколотки, а в складках одежды и карманах проросли
семена.
Джексон пробыл там так долго, что даже алиоры стали беспечными. По трое-четверо
они проходили мимо, весело щебеча, словно птички. И дядя не пытался никого из них
поймать, ведь у него была иная задумка – проследить за алиорами до их дома и увидеть
наконец воспетые в сказаниях улицы Алоры.
Через три дня ожидания мимо прошла группка из пяти алиор, и дядя решил, раз их так
много, то пойдут они не спеша и не прислушиваясь к звукам вокруг. И впрямь,
88
89
путников было двое молоденьких алиор – таких юных, что они едва передвигались на
своих длинных и тонких ножках. Взрослые вовсю веселились, пока карапузы, спотыкаясь,
ковыляли по тропинке.
Джексон потихоньку поднялся из своего укрытия и последовал за ними через лес.
Они отошли совсем недалеко, как вдруг исчезли.
Джексон судорожно завертел головой, гадая, уж не привиделось ли ему все это. В конце
концов, в последнюю неделю он почти ничего не ел, да и лес может вызвать миражи. Но
он ничуть не сомневался, что те создания шли впереди него, смеясь и размахивая руками.
Наверное, они прошли через какие-то невидимые границы, может быть, через потаенную
дверь.
И тогда дядя сделал глубокий вдох и продолжил путь в том же направлении, смело
ступая по следам алиор, пока не почувствовал легчайшее покалывание во всем теле – так
он попал в волшебную страну.
Это был уже не тот лес, который он столько раз обходил и в котором полмесяца
ночевал. Здесь все было иначе: мерцающий белый свет, бескрайнее голубое небо,
сказочные жилища, выкрашенные во все цвета радуги, и улицы, мощеные алебастром.
Дядя стоял на краю рая и не мог отвести глаз. Повсюду встречались алиоры: они
толпились в дверях, свешивались из причудливых окон и окликали друг друга на
белоснежных улицах. Их было не счесть.
Конца города тоже не наблюдалось.
Стоя там и разинув от изумления рот, Джексон вдруг заметил приглушенный,
непрерывный гул или жужжание, а может, постукивание. Пока дядя прислушивался,
тональность и высота звука изменились. Казалось, будто мимо пролетают пчелы, потом
птицы подхватывают мелодию и меняют ее на гармоничные трели, а потом вступают
сотни котят со своим нестройным и буйным мурчанием. Звуки вокруг казались
разговорами, хотя дядя едва ли назвал бы это языком.
Потом он узнал, что так звучат алиоры. Это был их единый голос – гармоничные
отголоски их подсознания, созвучные с каждым из алиор и отражающие общее
настроение.
Позже Джексон скажет, что простоял там целый час, рассматривая улицы Алоры, не в
силах ни ступить вперед, ни вернуться в знакомый изумрудный лес. Но, возможно,
времени прошло далеко не так много – как он позже понял, в Алоре время текло совсем
иначе и не поддавалось счету. Кто знает, может, он пробыл там всего пять минут, пока на
него не натолкнулся кое-кто совершенно неожиданный.