Лилия для Шмеля

Ганова Алиса

Он кивнул, однако забирать спящего сына не спешил.

— Кстати, как ваша книга?

— Пишется.

— Праздник уже скоро. Что ж, несколько дней у вас в запасе есть, а потом, после праздника, будьте добры приезжать не позже обеда.

Лишь выплеснув недовольство, Веспверк встал. Подойдя к Вейре, осторожно, чтобы ненароком не коснуться меня, поднял ребенка на руки. И пока он, склонившись над сыном, вглядывался в его лицо, я ушла, нарушив все приличия — не попрощавшись. До того тяжело было находиться с герцогом.

Стоило

вспомнить, что он вернулся со свидания с Вильдией, в глубине души проснулась ревность, но я тут же осадила себя: «Плевать!»

Глава 26

В последние дни перед праздником я нервничала: казалось, что вот тут плохо описала сцену, там — корявое предложение, а окончание и вовсе никуда не годится.

— Корфина! Хватит изводить себя, — успокаивала Ильнора. — Вейре — благодарный слушатель, поэтому твои переживания напрасны. Лучше отвлекись и подумай, в чем поедешь к Веспверкам?

Чувствую, неспроста она завела речь об этом. И верно, выдержав паузу, графиня сообщила:

— У модистки я видела одно платье…

Это означало, что это платье она купила, и тогда резко отвечать: «Нет, не хочу!» — нельзя.

— Я же гувернантка, — заикнулась осторожно. — Стоит чуть-чуть принарядиться, и в этом углядят подвох.

— А мы принарядим тебя так, как выглядят хорошие, опытные гувернантки. А у них, между прочим, часто хороший вкус…

В итоге, мне пришлось надеть светлое платье, с высокой горловиной, украшенное кружевом и вышивкой. Строгое, отнюдь не кокетливое, однако женственное и утонченно-благородное. Поверх легкую накидку. Да, на улице разыгралась метель, но мы поедем в теплой карете.

Довольная результатом, Ильнора одобрительно кивнула.

— Хорошо! Вот теперь можно ехать.

Выехали мы раньше назначенного времени. Я, чтобы поддержать Вейре, графиня за компанию, на правах родственницы Веспверков. Жужа само собой взяли тоже.

Но чем ближе подъезжали к герцогскому особняку, тем больше я волновалась. Это не ускользнуло от Ильноры.

— Вильдии на празднике не будет, — напомнила она.

— Хорошо, — облегченно выдохнула я, продолжая разглядывать заснеженные улицы и спешащих домой пешеходов. Я бы в такую погоду с удовольствием прогулялась…

— Что касаемо контракта. Освальд подписал его и завтра ознакомит с ним, поэтому любопытным гостям смело отвечай, что он есть.

— Звучит обнадеживающе, но я все равно волнуюсь. Боюсь слухов, что Вильдия все-таки приедет, что праздник пройдет не так, Вейре будет волноваться…

— Да-да! — раздраженно махнула рукой Ильнора. — Освальд не удивится, если она приедет. Однако он не позволит ей испортить день рождения!

— Думаете? — осторожно уточнила я. — Когда мы ездили в мастерскую, мне показалось, что он… прислушивается к ее выбору, мнению. Даже куклу по ее совету купил…

— Но Освальд постарается, чтобы кукла не попалась на глаза Вейре.

— Тогда зачем

покупал? — я не понимала его логики. Неужели он подкаблучник? Подняла на графиню глаза и поймала недовольный взгляд.

— Он был вынужден согласиться! Начни Освальд спорить с Вильдией, неизвестно, чем бы завершилась ваша поездка, а от нее зависело благополучие нашей семьи и твоя репутация.

— А если она все-таки решит приехать?

— Тогда это Освальду предстоит решать. Не забивай себе голову, лучше пощипай щеки. Мы подъезжаем, а ты выглядишь, будто я везу тебя насильно на растерзание.

Я последовала совету, и Ильнора добавила:

— Между прочим, Вейре не меньше тебя боится. Он не привык к шумным праздникам. Ох, как бы приступ не случился…

Миновав ворота, карета остановилась у крыльца особняка, на котором нас встречал хозяин дома.

Освальд лично помог тетушке спуститься, поцеловал руку. Затем протянул мне, и когда я показалась из кареты, удивленно приподнял брови.

— Хорошо выглядите, — произнес, задержав на мне взгляд.

— Благодарю, — ответила я, стараясь не смотреть на него.

Сегодня Освальд чудо, как хорош. Несмотря на прохладу и снег, стоит в рубахе и жилете, без верхней одежды. Свет горящих фонарей отбрасывает блики на его скулы, заснеженные волосы. Растаявшие снежинки мелкими бриллиантами сияют на чувственных губах, и я ловлю себя на мысли, что хочу коснуться их, ощутить вкус его губ…

«Лиля! Не будь дурой!» — осадила себя и, извинившись перед попечительницей, поспешила в детскую. Однако поднимаясь по парадной лестнице, спиной чувствовала взгляд герцога. Конечно, глупость. Нужна я ему, вот только пытаясь ступать грациозно, едва не запнулась. К счастью, до комнаты добралась без приключений.

Вейре встретил меня грустной улыбкой.

— Волнуешься?

— Я не хочу выходить к ним, — проворчал, глядя исподлобья. Будучи не в настроении, он сидел на постели, закутавшись в плед, хотя в детской было душно.

— Мы будем вместе, — приободрила его. — Покажем, какой большой ты вырос, примем поздравления, поулыбаемся. Не надо бояться.

— Я не боюсь, — Вейре лгать не умел, поэтому покраснел и спрятался под покрывалом с головой.

— Ох, Вейре, — присела перед ним на корточки. Осторожно потянула плед и заглянула ему в глаза. — Ты храбрый мальчик.

— Храбрый! — кивнул он и сжал губы. — Но обидно сидеть за праздничным столом, когда все едят сладости, пирожные, сладкий лед, а мне из-за диеты позволительно есть лишь тушеные овощи! А я видел, какие сладости приготовили на кухне!

— Неужели все так строго?

— Мне нельзя ни сладкого, ни соленого, ни острого, ни молочного… — жалобно начал перечислять малыш, и я схватилась за сердце.

— Как?! — только недавно тайком угощала Вейре печеньем, в составе которого точно есть молоко! Боже мой! Я заметалась по детской. — А печенье? Тебе после него было плохо?!