Лилия для Шмеля
Шрифт:
— Да, — такое не забудешь. — Но не думала, что эта синяя штука такое замечательное творение. — Призналась.
— Спасибо, — в смущении он пригладил редкие волосы на лысине. — Я еще работаю над ним.
— Благодарю вас, — я впервые искренне обратилась к Кратье, чем сподвигла его к объяснению.
— Я действительно восхищаюсь вами, Корфина, — доктор старательно подбирал слова. — Надеюсь, я заслужил прощение за то недоразумение?
Под долгим взглядом мужских взволнованных глаз я кивнула, и
— Не подумайте о плохом, но… если так случится, что вы останетесь совсем одна, я буду рад оказать вам любую посильную помощь.
— Давайте забудем про «то недоразумение», — улыбнулась я, надеясь, что инцидент исчерпан и впредь подобного не повторится.
Он кивнул и, опустив голову, смущенно сообщил:
— Эльна и дети просили передать, что будут рады видеть вас у нас в гостях.
— Может быть, когда у меня будет возможность, — вежливо ответила ему, в душе твердо зная, что всеми силами постараюсь избегать визитов в их дом.
Уходил Кратье окрыленный примирением, я тоже радовалась, что удалось получить сведения. Надеюсь, Веспверк поймает негодяя.
Глава 28
Как любой женщине, мне хотелось, чтобы Освальд проявил волнение о моем здоровье, тем более что пострадала я из-за него. А еще, чтобы открылась дверь, и, влетев, он торжественно заявил: «Я нашел его!»
Но дверь если и распахивалась, то только впуская и выпуская Мигрит, которую я отправила разузнать обстановку.
Гуляла она недолго. Уже скоро вернулась и затараторила возмущенно:
— Ваша Милость. Мне запретили ходить по дому! Мерзкий служака хозяйничает, как у себя, всех застращал. Гизо говорит, что он из королевских ищеек! Неужели Его Светлость обокрали во время праздника?
— Не знаю, Мигрит, — я решила хранить тайну. — Мне бы с герцогом поговорить.
— Вся прислуга запугана: сидят по комнаткам и боятся нос высунуть. Я, конечно, мало чего видела, но уверена: герцог лютует. Не знаете почему? — и посмотрела на меня испытывающе.
Конечно, так я болтушке и выложу тайны.
— Откуда же мне знать, — вздохнула. — Расскажи о том типе — ищейке.
— От его неприятного взгляда душа уходит в пятки. То-то те, кому разрешили выполнять работу, боязливо жмутся к стенам и не понимают, что на герцога нашло. Вызывает всех к себе в кабинет и о чем-то долго допрашивает. Ваша Милость, — Мигрит сложила ладони на груди, — поправляйтесь скорее и поедем домой. Там лучше!
— Ты-то чего боишься?
— Неприятно от косых взглядов, будто я не такая же служанка приличных господ, а поберушка какая-то!
— Тоже хочу домой. Надеюсь, скоро вернемся, — обнадежила служанку.
По-правде, я тоже надеялась, что уже вечером буду у Ильноры, но герцог не только не спешил
Пусть покои богатые, светлые, и ни в чем я не нуждалась, однако чувствую себя запертой в клетке. Еще и скучающая служанка изводит глупой болтовней. Поэтому я решила во что бы то ни стало скорее вернуться домой.
— Мигрит, мне есть во что одеться?
— Да!
Скажи она «нет», это ничего бы не изменило — в простыне дошла Веспверка. Но хорошо, что на такие меры идти не пришлось.
Голова кружилась, и из покоев я вышла медленно, стараясь не делать резких движений.
— Ваша Милость, — Гизо, стороживший вход, внимательно оглядел меня. — Вам бы не соваться под горячую руку. Герцог-то не в духе.
— Ничего, Гизо, переживу, — ответила ему и побрела вперед, подгоняемая упрямством.
Пустующий особняк, и в правду, будто вымер. Ни один человек не встретился по пути, пока шла до белой резной двери кабинета.
Уткнувшись после поворота в нее, постучалась — тишина. Снова постучала…
Так и не дождавшись ответа, ушла бы, если бы мне не почудился шорох. На свой страх и риск повернула ручку, медленно отворила дверь, заглянула в кабинет — и нарвалась на неприятный, цепкий взгляд некрасивого худощавого мужчины. Он впервые видел меня, а уже оценивал на возможную виновность.
— А вот и баронесса! — заплетающимся языком сообщил герцог. Грохотнуло кресло — это он попытался встать, но не удержал равновесие и плюхнулся обратно. Зато его гость умерил свой пыл сыщика: встал и учтиво поклонился.
— Жеронд Твипард, — представился мужчина сорока лет низким, скрипучим голосом.
Я ответила вежливым полупоклоном и от слабости едва не упала. Зато ощутила крепкую хватку худых длинных пальцев на предплечье.
— Не стоило вставать с постели, — гость внешностью походил на жердь, однако его худоба и анемичность явно обманчивы. Он скорее жилистый и скрытный. А серые, бесцветные глаза и светлые волосы делали его совсем блеклым. Мимо такого пройдешь и не заметишь.
— Не утерпела, — не стала юлить.
— Жаждете услышать результаты? — Веспверк все-таки встал и теперь стоял, спрятав руки за спиной. Выглядел он помятым, нетрезвым, уставшим, но больше всего его состояние передали глаза: взволнованные, колючие, расстроенные, что заставило меня заволноваться.
— Да, если они есть.
Вместо ответа герцог отхлебнул вина. Прямо из бутылки. И только сейчас я заметила, что в кабинете не прибрано. И на столе, кроме бутылок ничего нет.
«Не к добру», — догадалась.
— Какими бы они ни были, я готова услышать их, — произнесла решительно, хотя сердце неровно трепыхалось.