Лилия для Шмеля
Шрифт:
Представив, как Веспверк с колючим характером проводит инспекции по трате казенных средств, я поняла, что служба у герцога неприятная.
— И вы решили взять Вейре с собой?
Он вздохнул.
— У меня много врагов. Среди чиновников, министров, в министерстве финансов, среди родственников. Да я, демоны побери, даже Вильдию подозреваю. Всех! Думаете, я должен был вас с Вейре оставить одних в Нильде или где-то еще? — он сдерживался, но излишняя горячность проступала в интонации. Зато теперь я поняла степень его
— Простите, Ваша светлость. Я бы на вашем месте тоже рискнула бы и забрала Вейре с собой.
Он поджал губы, кивнул и отвернулся. Далее до Нильдского холлапаритума мы ехали в молчании, под мерное сопение спящего Вейре.
Стоя на вышке, Норрит с опаской и благоговением озиралась по сторонам. А когда подошла к краю площадки холлапаритума, схватила мужа под руку. Видимо, не часто она показывала слабость, потому что поступок жены удивил Эвиля.
Пока Кратье любовались окрестностями Нильда с высоты птичьего полета, герцог занес сонного Вейре в паритум, который уже ждал нас. Небольшой, с голубым оперением и королевской эмблемой в виде раскинувшей крылья птицы.
— Папа, где мы? — спросил Вейре, проснувшийся от громких ритмичных щелчков и удивленно разглядывая деревянные панели, разделявшие судно на каюты.
— Спи. Все утром, иначе завтра будешь чувствовать слабость.
— А баронесса? — спросил ребенок, сладко зевая.
— Тут. Она все путешествие будет с нами.
— Надеюсь, оно будет долгим, — пробормотал Вейре, удобнее укладывая голову на плечо отца.
На лице Освальда проступили желваки. Наверно, вспомнил дневной разговор с сыном, но ничем более своих мыслей не выдал.
Осторожно минуя коридор, он донес сына до каюты, где стояли детская кровать, два больших кресла, небольшой шкафчик и стол.
Я поспешила на помощь: откинула одеяло, убрала грелки, согревавшие детскую постель, помогла снять курточку и только потом оглядела каюту. Пушистый ковер роскошен, как и резная мебель. Но к роскоши я уже привыкла. А вот иллюминатор, прикрытый занавесками… Шагнула к нему и услышала:
— Не советую, — остановил меня герцог. — Тем более что оно закрыто.
— Не волнуйтесь. Я в него смотрела всю дорогу в Нильд.
— И как?
— Силой меня затаскивать на паритум вам не пришлось, — пошутила, снисходительно улыбнувшись.
— Хорошо. Я боялся, что у вас случится истерика.
— Разве вы не поняли, что ни окраинами, ни паритумами меня не напугать? — поддела Освальда.
— Но я точно знаю, что вас напугает до ужаса, — укрыв Вейре, герцог выпрямился и лукаво оглядел меня.
— И чем же? — насторожилась я.
— Ничего особенного, — он улыбнулся, но отвечать не спешил, намеренно томя неизвестностью.
— И все же? А то я глаз не сомкну!
— Если исходить, что вас не пугает то, что пугает других дам — значит, вас пугает то, что радует
— Если вы завели речь о здравомыслии — не означает ли, что в Имилере очень холодно? — уточнила.
— Холодно, — деловито подтвердил Веспверк, а у самого глаза лучатся смехом. — Иной раз плевок застывает, не успев долететь до земли.
— А Вейре?! — встрепенулась я, прекрасно понимая, что это означает. — Я утеплюсь и справлюсь, а он?
— И его утеплим. В меха.
— Хорошо, — кивнула и села в мягкое кресло, чтобы успокоиться и продумать, как подготовить ребенка к таким условиям.
— И это все? — не поверил герцог. — Ни слова возражения? Ни жалоб на тяжкие испытания?! Ни расспросов, о каком мехе речь?
— Да, Видий с вами, Ваша Светлость, — подняла на него глаза. — Я, конечно, не идеальна, но отнюдь не истеричная особа. Тем более вы объяснили, что все это необходимо. Справимся! — Обнадежила его и получила в ответ недоуменный взгляд.
— Корфина, — задумчиво заметил Освальд. — Вы очень своеобразная девушка.
— Знаю, — спокойно согласилась. — Отдыхайте, Ваша Светлость. Завтра у вас насыщенный день. О, Вейре не беспокойтесь. Если только поможете пододвинуть кресло ближе к кровати, чтобы, если он проснется, сразу увидел меня.
Без лишних слов Веспверк пододвинул кресло. Я села и, протянув руку, коснулась ладонью Вейре. Сквозь сон ребенок крепко сжал мою кисть и удобно повернувшись, притих.
Веспверк приглушил свет, сел в соседнее кресло и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.
— Так лучше, — пробормотал. — Иначе он проснется и не уснет до утра. А вам тоже следует отдохнуть. Завтра нас всех ждет непростой день.
В полумраке под мерный гул и размеренные щелчки заснешь даже бодрым. Но прежде чем окончательно впасть в дрему, я случайно приоткрыла глаза и поймала на себе задумчивый взгляд герцога. Не знаю, о чем он думает, но романтичных иллюзий я не питаю.
— Добрых снов, Ваша Светлость, — прошептала тихо и отвернулась, чтобы скорее задремать. Ожидать отлет — всегда волнительно, и лучше, если он произойдет во сне.
Сквозь дрему почувствовала, что шея затекла. Открыла глаза и удивилась: и я, и Вейре накрыты теплыми пледами, благодаря чему похолодания в каюте не заметили и спали крепко.
Повертела головой, чтобы найти герцога и поблагодарить за заботу, однако его рядом не было. Зато стоило шевельнуться — Вейре открыл глаза.
— Где мы?! — он сел на постели и заозирался по сторонам.
— В паритуме. Но в этом нет ничего страшного, — успокоила ребенка.
— Ух ты! — малыш откинул одеяло и поежился. — Бр-р… Холодно!