Лилия для Шмеля
Шрифт:
Потом спор зашел о том, какие книги выгоднее.
Апетен уверяла, что экономный вариант разойдется быстрее, а Норрит доказывала обратное.
— Зато подарочные книги разойдутся в более состоятельном обществе, и о типографии «Апетен и ко» узнает вся столица! Это шанс пробиться к лакомым заказам!
— Наши читатели просты и рачительны! — упиралась Апетен.
— Зато продажа одной подарочной книги перекроет продажу десятка простых!
— Убыточная сделка разорит меня! Дела
— Да не скажите! Если прикинуть стоимость самой лучшей бумаги, тисненой обложки и других работ, и наш взнос — даже в худшем случае убыток не разорит вас!
Атмосфера в кабинете накалялась. Крики двух спорщиц, наверно, слышались за дверью, но никто из них отступать не хотел. Я сидела между двумя деловыми дамами и чувствовала себя наивной девочкой, которую без поддержки дочери успешного виноторговца обобрали бы в два счета.
— А знаете, — вдруг невозмутимо заявила Норрит, доставая из сумочки чековую книжку и печать. — Пожалуй, мы сами оплатим полную стоимость работ, однако и прибыль будет только нашей!
— Э, нет! — возмутилась Апетен.
— Не хотим разорить вашу контору. Итак… принимайте наш заказ!
— Я сделаю скидку, но прибыль будет и моя! — на выдохе предложила владелица типографии.
— Нет! — Норрит потянула меня за руку, показывая, что мы уходим. — Мы передумали!
— Согласна! — выдохнула Апетен и откинулась на спинку стула.
Когда вышли на улицу и сели в экипаж, я спросила:
— А вы не боитесь убытка?
— Нет! — беспечно ответила Норрит, раскрасневшаяся от торга и выглядевшая необычайно счастливой. — Его не будет!
— Почему так уверены?
— А я читала вашу историю, — и, покосившись на мое удивленное лицо, призналась: — Нашла ее в саду, под окном Вейре. Хотела вернуть вам на Впросонье, но вы упрямая, написали историю заново, поэтому… поэтому будем ее издавать.
— А если не пойдет?
— У отца есть здесь представитель, попрошу его помощи, — улыбнулась она. — Эвиль стыдится моей семьи и моих торгашеских замашек, не понимая, что без них мы бы давно были на мели. Он все-таки талантливый, но… не делец.
— Но у него есть вы!
— Да, осталось только ему еще что-нибудь придумать, а мне перехватить раньше герцога, — она горько усмехнулась. — Зато колокол стал платой за наше понимание.
— Эвиль обязательно придумает что-нибудь еще. У него светлый ум. Однако хватка у герцога, да, крепкая.
— Но теперь мы с Эвилем вместе. И мой отец тоже.
— А всего-то надо было уехать от родителей, — подытожила я.
— Верно. Но я рада, что все так случилось. И благодарна вам, Корфина, за помощь. Без вас герцог бы оставил нас в гостинице Миридра.
— Он не такой бесчувственный,
— Ой! — за спором время пролетело быстро. Герцог наверняка уже вернулся и, ожидая моего возвращения, мечет молнии.
— Он не бесчувственный, — Норрит толкнула меня локтем, улыбнулась и велела кучеру быстрее мчаться к Веспверкам.
Глава 36
— Его Светлость не в духе, — предупредила горничная, помогая снимать верхнюю одежду.
— Спасибо, Вильга.
Я поспешила в комнату, чтобы привести себя в надлежащий вид, но не успела.
— Его светлость просит вас пройти в кабинет. Сейчас же, — сообщил Верен, перехватив на полпути. Ничего не оставалось, как последовать за дворецким.
Герцог и в самом деле пребывал не в духе. У мусорной корзины валялись скомканные листы, на столе кавардак, что для него, педанта, — за гранью.
Едва я села, он поднял голову, и я увидела на его переносице горизонтальные морщинки. Кажется, Веспверк в ярости и даже не скрывает этого.
— Куда вы все время отлучаетесь, стоит мне покинуть особняк?
— Хожу по издательствам, хочу опубликовать книгу, — он оглядел мое нарядное платье, недоверчиво ухмыльнулся, и я добавила на всякий случай: — Иногда встречаюсь со знакомыми. — Скрывать-то мне нечего.
Освальд не сводил глаз, испытывая меня на прочность. И я под его тяжелым, раздраженным взглядом ощущала себя маленькой мышкой.
— Вейре поведал о неком бесцеремонном типе, нагло преградившем вам дорогу и вручившем визитку.
— Я порвала ее.
— Зачем вы ее вообще взяли? Никто не смеет баронессе вот так фамильярно, как простой девке, вручать что-либо. Тем более личное послание! — Освальд в гневе махнул рукой — и из новомодной ручки вытекли чернила, заляпав бумаги на столе.
Он шумно выдохнул, попытался платком стереть с пальцев пятна, но лишь сильнее испачкался. Удивленно поглядывая на руки, как у школяра-двоечника, он был таким смешным, что я не удержалась и улыбнулась.
Освальд сердито попрекнул:
— Вам смешно?!
— Простите, но на вас сейчас без улыбки не взглянешь, — ответила мягко, не желая доводить разговор до ругани. — Торговец предложил визитку, и я взяла ее, потому что думала найти в его лавке товар. — Солгала немножко. Как ни прискорбно, но Освальд прав: по здешним меркам Дельт поступил дерзко, но у меня на лбу не написано, что я баронесса. И вообще, даже если я нарушила немного правила приличий, то почему герцогу можно возвращаться утром, а мне днем и шагу непозволительно ступить?