Лилия для Шмеля
Шрифт:
— Я еще не видела жизни, много не знаю, а выбор спутника — слишком ответственный шаг и с ним спешить не стоит! — я отказывалась от услуг «свахи», как только могла, но Ильнора радостно огорошила:
— Корфина! У меня уже есть на примете два жениха! Да-да! Один лучше другого!
Кажется, графиня ночами не спала, надеясь пристроить меня кому-нибудь.
— Думаете, кому-то нужна бесприданница? — напомнила ей про веское обстоятельство.
— Не волнуйся! Часть приданого дам я. Часть Освальд в благодарность… —
— Нет уж, — завертела я отчаянно головой. Не хочу ссориться с графиней, моей благодетельницей, но замуж не пойду. Пока что. — Если я нужна, пусть берут бедной!
Конечно, прекрасно понимаю, что бедная я никому неинтересна, однако на то и расчет! Только бы от меня отстали.
— Тетушка, кажется, Корфина против, — вмешался Освальд, до этого безмолвно наблюдавший за нашим спором. Верен стоял за его спиной, дожидаясь разрешения раскладывать еду по тарелкам, но герцог дворецкого не замечал.
— Это пока она не видела Даэреза и маркиза Ньеса! — улыбнулась графиня. — Уверена, оба юноши придутся Корфине по душе!
— Графиня, — я поняла, что отступать некуда, и решилась расставить все точки. — Я еще не готова к замужеству и хочу пожить самостоятельно. Даже приглядела себе комнатку…
— Нет! — грозно возмутилась Ильнора, громко хлопнув ладонью по столу. — Корфина, тебе почти двадцать! Нам нельзя терять ни минуты! Обещаю, все получится! — Ее глаза лучились уверенностью, что дело точно выгорит. И я заподозрила, что она уже спелась с матушкой или родственницами бедолаг-женихов. Но я не сдамся!
«Ладно, от женихов избавлюсь. Способов много. Появляться у графини буду как можно реже — сошлюсь на занятость. А потом она позабудет о гениальном плане…» — срочно придумывала я стратегию, как остаться свободной и не рассориться, но тут Ильнора побледнела, охнула и схватилась за сердце.
— Что-то мне нехорошо… — выдохнула она не своим голосом.
Я бросилась к ней, схватила за руку (проверить пульс) и… попалась.
Конечно же, Финочка — добрая девочка — сопроводила графиню до особняка, где долго сидела у постели изнемогающей попечительницы, а потом осталась ночевать, потому что на ночь глядя меня не отпустили.
А уже утром познакомили с первым женихом.
Да, ловко меня обвели вокруг пальца!
Мы завтракали, когда Мигрит сообщила, что пожаловали Даэрезы.
— Корфина, — Ильнора накрыла ладонью мою руку. — Знаю, ты сердишься, но нельзя отгораживаться от людей. Тебе надо общаться. А Вайен Даэрез — хороший мальчик. Просто посмотри на него, покажи себя. Только и всего.
После таких простых слов буря в моей душе утихла, и я успокоилась.
— А если он мне не понравится?
— Брак по принуждению — сердечная боль. А я хочу, чтобы ты была счастливой, —
Они приехали на самом обычном экипаже. Когда полная женщина и ее худощавый спутник, одетые без изыска, но добротно, вошли в дом, графиня тепло поприветствовала их.
— Тирмия, Вайен!
Субтильный юноша, слегка ссутуленный, с пушком над губой и копной каштановых, как у родительницы волос, учтиво поклонился. А его маменька, бойкая женщина с беспокойными серыми глазами, постоянно моргала и нескромно рассматривала меня.
— Утро доброе, — поприветствовала я гостей.
— И вам тоже, баронесса, — кивнула женщина. — Много наслышаны о вас.
— Хорошего? — усмехнулась Ильнора. — Как видишь, Тирмия, слухи безобразно лгут.
— О, да, — выдохнула гостья. — Кому, как не мне знать об этом.
В столовой уже поставили дополнительные приборы, благо, что Жужа туда не добрался, иначе бы можно было попрощаться не только со сладостями, но и расписным сервизом.
Гостья села за стол, пухлыми пальцами взялась за тоненькую фарфоровую ручку чашечки и принюхалась.
— М-м! — покачала головой от восторга.
— Знаю, ты обожаешь льенский сбор, поэтому и привезла тебе его, — Ильнора дала знак Мигрит, и та подала жестяную коробочку. Ее то и вручила графиня подруге.
— Ильни, ты знаешь, как растопить мое сердце! — приложила гостья руку к пышной груди с кружевными рюшами.
— Растопишь тебя, как же! — пошутила Ильнора. С гостями она общалась непринужденно, и ее настроение передалось и мне. Но юноша так и продолжал отмалчивался.
— Вайен, уверяю: Корфина волнуется не меньше, — заверила графиня гостя, и у молодого человека под нашими взглядами заалели щеки и чуть лопоухие уши.
Его треугольное лицо и глаза, широко смотревшие на мир, больше подходили бы девушке. Однако по чертам видно, что он не злобив, открыт, наивен.
Вайен располагал к себе, но отнюдь не как мужчина. Наверно, расчет Ильноры был верным, только она не знает, что мне в душе тридцать, и я предпочитаю мужчин старше и совершенно иного типажа.
Расслабившись, я принялась шутить, рассказала о писательских планах, чем совершенно очаровала «жениха», иногда осмеливавшегося бросать на меня взгляды.
Во всяком случае, когда гости уходили, поймала себя на мысли, что плохих эмоций к барону не испытываю.
— Он своеобразный юноша, но тебе же понравилось общаться с ним? — спросила Ильнора, когда экипаж с Даэрезами отъехал.
— Разве он общался? Скорее отмалчивался.
— Ты легко можешь расположить его к себе. Идем, — графиня потянула за руку в дом. — Не стоит стоять на крыльце. Несмотря на солнечный день, ветер еще холодный.
Мы вернулись в гостиную и продолжили разговор.