Линии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытия
Шрифт:
Поскольку скоро наступит мир, назначения Стаховича не утвердят, и ему придется снова взять на себя обязанность командира полка. Наш новый командующий бригадой Бернов, который, говоря между прочим, нравится мне не больше своего предшественника, к нашему великому изумлению, назначен дивизионным генералом (пока что, правда, временно). Для такого совершенно незаслуженного успеха достаточно, что он старый знакомый Линевича. Как видишь, здесь все еще в почете наши старые добрые принципы.
Производство в полковники продолжает быть нерешенным, и его не поменяли окончательно, как я раньше думал, на Владимирский крест. Все же боюсь, что окончание войны вызывает у командования нежелание раздавать награды повышениями. Было большой неприятностью, что я не мог устремиться сюда сразу, как только разразилась война. Если бы это произошло, у меня были бы большие возможности командовать теперь собственным полком. Если меня сейчас
Вчера мне пришлось прервать это послание. После того ситуация, видимо, вновь поменялась. Штаб корпуса объявил по телефону, что Высочайшая инстанция приказала телеграммой приготовиться к новым военным действиям. Это опять звучит весьма воинственно, но завтра, видно, все же услышим, что мир – дело решенное.
Сегодня прочел в информационной армейской газете, что генерала Клейхилса собираются назначить генерал-губернатором в Финляндию. Как это приятно звучит – Финляндия под кнутом наместника. Если знаешь, как привычно для него использовать кнут, приходится признать его на редкость подходящим для этой должности.
По возвращении в Петербург я пойду, видимо, на пару лет служить в полицию, а потом на испытательный срок в жандармерию, чтобы получить заслуги для более высоких административных должностей.
Одна из моих чистокровных лошадей остудилась и почти задохнулась в последнем разведывательном рейсе. Она поправляется медленно, и выздоровление еще ненадежно, так что в настоящий момент мое единственное спасение – 11-летняя полукровка. Состояние здоровья армии ухудшилось. Распространяются брюшной тиф и злокачественная малярия. Холеры, чумы и болезни «бери-бери» пока все же не объявилось.
Я трижды пытался телеграфом перевести деньги. Но все-таки не получилось, потому что поблизости нет конторы Русско-китайского банка. Прочитав в газете, что Российский государственный банк открыл филиал конторы в Гельсингфорсе, попросил нашего адъютанта при его отъезде в Гунчжулин послать тебе телеграфом через госбанк 900 рублей в какой-нибудь частный банк Гельсингфорса. Посмотрим, удастся ли попытка. Если нет, отправлю деньги просто почтой. Глупо, но до сих пор я этого не делал, надеясь послать их скорее.
С множеством сердечных приветов
Твой преданный Густав [77] .
Он ждал производства в полковники, и боялся, что о повышении забудут.
В конце октября – начале ноября 1905 года, в то время как Густав на Дальнем Востоке с трепетом ждет назначений и наград, его опальный брат Карл принимает у себя в Стокгольме будущего вождя пролетарской революции Ленина и занимается организацией его дальнейшего путешествия через Финляндию в Петербург. Ленин ехал из Женевы, спеша оказаться в гуще революционных событий, и несколько дней провел в Стокгольме, на этот раз под именем Грей. «Грея» должен был встретить и поселить у себя друг Карла Маннергейма, Арвид Неовиус, также высланный Бобриковым в 1903 году из Финляндии. Но Неовиусу пришлось уехать, и он поручил Карлу свою квартиру и корреспонденцию на время отъезда. Заодно Карлу и его жене достались и заботы о Ленине. Отзыв Ленина о Карле Маннергейме: «Такой же кадет, как и наши кадеты» [78] . Что думал о Ленине Карл, к сожалению, неизвестно.
77
Mannerheim G. P"aiv"akirja Japanin sodasta… S. 181.
78
НАФ. Коллекция А. Neoviuksen. VAY 1917; См. также: Smirnov V. Lenin Suomen vaiheissa. Helsinki, 1970.
Эта ситуация кажется теперь парадоксальной, но тогда альянс финляндских конституционалистов и русских социал-демократов был естественным: и те и другие боролись с самодержавием – правда, по разным причинам и с разными целями. Маршрутом через Стокгольм и Гельсингфорс следовали в Россию нелегальная литература, оружие и сами революционеры. И финляндские патриоты немало потрудились для русской революции…
Долгожданный чин Густаву был присвоен 29 ноября 1905 года. За эту войну он получил три ордена: в апреле 1905 года – Св. Станислава с двумя мечами, в ноябре – Св. Владимира 4 степени и в декабре – Св. Анны с двумя мечами. В какой-то момент он задумывал годичный разведывательный рейс в Монголию (видимо, предложенный командованием), но в конце концов отказался
Глава третья
Ма-да-хан
В Гельсингфорсе Густава ждали любящие родные: отец и старшая сестра София [79] , с которой он, пожалуй, больше всего был схож характером и которая на долгие годы стала его другом и единомышленником. Ей, как и остальным детям распавшегося семейства, пришлось с юных лет самой зарабатывать на жизнь. До 22-летнего возраста она жила и училась в Стокгольме, какое-то время была гувернанткой в семье шведских знакомых. Вернувшись в 1885 году в Финляндию, София вначале попробовала продолжить работу домашней учительницы, но, видимо, скитания по чужим семьям и подчиненное положение гувернантки тяготили ее. Она решает заняться чем-нибудь другим. В то время выбор профессий у женщин был небогатый: несколько лет проработав банковской служащей, она переходит на новое (и процветающее) предприятие отца – в магазин конторских принадлежностей «Система». Карл Роберт открыл этот магазин в Гельсингфорсе в 1887 году после возвращения с новой семьей из Парижа. В тридцать два года София неожиданно для всех вышла замуж за Ялмара Линдера, сына графини Марии Мусиной-Пушкиной и внучатого племянника Авроры Карамзиной, дальней родственницы Маннергеймов [80] . Семейная жизнь продолжалась всего около двух лет и оказалась для нее большим разочарованием. Они с мужем расстались. Вероятно, под влиянием Авроры Карамзиной, с которой София подружилась, несмотря на разницу в возрасте, она решила посвятить себя медицине, не побоявшись в 35 лет начать все заново. Единственная доступная тогда женщине медицинская профессия – медсестры – требовала серьезного обучения. Сразу же после официального развода в январе 1899 года София выехала в Лондон, чтобы поступить в прославленную школу медсестер при госпитале Св. Фомы. Среди ее рекомендателей были жена Густава, баронесса Анастасия Маннергейм, и внучка Авроры Карамзиной, княгиня Демидова.
79
Имеется в виду баронесса Маннергейм Ева Шарлотта Ловиса София (1863–1928).
80
Демидова– Карамзина Аврора Карловна (урожд. Шернваль; 1808– 1902) – знаменитая красавица XIX века, фрейлина русского императорского двора. Была замужем за Павлом Демидовым, одним из самых богатых людей России, затем за полковником Андреем Карамзиным, сыном знаменитого историка Н. М. Карамзина. В преклонном возрасте жила в Хельсинки, где прославилась благотворительной деятельностью. Учредила там больницу Дьяконисс (1867) и первый в Финляндии дом престарелых.
Закончив школу в 1902 году и получив диплом, София возвращается в Финляндию. Уже через два года она становится старшей медсестрой в Хирургической больнице Гельсингфорса. «Баронесса», как ее прозвали сослуживцы, ведет аскетический образ жизни; она любезна, но замкнута и не сближается ни с кем. Она строга с подчиненными и хотя не всегда бывает справедлива, готова признать это и принести извинения, когда ей случается ошибиться. В общем, очень похожа на брата Густава. Они и внешне были похожи. Все, знавшие баронессу, отмечали ее высокий рост, стройную фигуру и полную достоинства осанку. В будущем София Маннергейм сделает для здравоохранения Финляндии не меньше, чем ее знаменитый брат для становления и существования самой страны.
В Великом княжестве Финляндском в конце 1905 года было неспокойно, как и во всей империи. Вслед за российской всеобщей стачкой в Финляндии в конце октября тоже началась забастовка, организованная социал-демократами в крупных промышленных центрах: Выборге, Гельсингфорсе и Тамерфорсе (Тампере). На митингах забастовщики требовали созыва законодательного собрания, избранного всенародным голосованием. Появились и радикальные политические группировки: именно весной 1905 года была основана партия активного сопротивления, в программу которой входило вооруженное восстание против России. В это время в Великом княжестве, как и в России, империя вынуждена пойти на уступки: 4 ноября обнародуют новый царский манифест, который приостановил (но не отменил!) действие «февральского» манифеста. Николай II обещал созвать внеочередную сессию сейма для рассмотрения законопроекта о всеобщем избирательном праве и создании в Финляндии нового органа власти – парламента.