Литераторы Дамкин и Стрекозов
Шрифт:
– Если меня тряхнет током и я стану инвалидом, это будет на твоей совести!
– сказал Дамкин.
– Но сегодня я добрый. Ладно, приезжай завтра. Только не забудь!
– Не забуду, - заверил Карамелькин.
– Я в записную книжку записал, что надо обязательно починить вам выключатель.
– Ну, ну, - Дамкин бросил трубку.
– Дамкин, - позвал дед Пахом.
– Ты мне обещал магазин с колбасой показать.
– Дед, а может завтра? Мне еще к ресторану надо приготовиться,
– Можно и завтра, - согласился дед Пахом.
– Стрекозов тоже в ресторан идет?
– Конечно! У него должны быть деньги за билеты на самолет.
– Жаль, не с кем будет поговорить, - сокрушился дед Пахом.
– А ты в кино сходи. Или в парк. Пообщаешься там с пенсионерами, а завтра мы с тобой колбасы купим. Тут недалеко есть один магазинчик, где очереди почти никогда не бывает. Магазин "Стекляшка". Там обычно есть "Останкинская" колбаса из останков и "Докторская", которую врачи кушают. "Докторская" тебя устроит?
– Да мне по-фигу, лишь бы полный рюкзак набить.
– Зачем тебе так много?
– удивился Дамкин.
– Она же испортится!
– Ты ничего не понимаешь в жизни, - усмехнулся дед.
– У нас в деревне почитай с семнадцатого года колбасы не бывало! Я ее с полпинка продам!
– Бизнесмен!
– уважительно отозвался Дамкин.
Отворилась дверь и вошел Стрекозов.
– Сдал билеты?
– кинулся к нему Дамкин.
– Сдал, - сказал сияющий Стрекозов.
– О, привет, дед Пахом!
– Здорово, голубь!
– отвечал дед, обнимая литератора.
– Мы тут с Дамкиным поговорили, жду вас в этот... в творческий отпуск! Так что приезжайте в любой момент, старуху я к сестре отправил, воротится нескоро...
– Спасибо, дед, обязательно приедем, - поблагодарил Стрекозов. Дамкин, ты как относишься к "Наполеону"?
– Наполеон Бонапарт был величайшим полководцем, - четко сказал Дамкин, - но романов о нем написана целая куча.
– А к коньяку?
– Положительно!
– Принимай!
– Стрекозов вынул из-за спины пузатую бутылку с красивой этикеткой.
– Настоящий. Прямо из Франции. У спекулянта купил. Бешеные деньги отдал.
– Отлично!
– возрадовался Дамкин.
– А я со Светкой помирился. Она нас будет ждать около "Праги" в семь часов.
– Дамкин, так ведь уже шесть!
– Ну и что? Мне только штаны погладить, и я готов.
– Опять ты за свое! Почему у меня всегда приличные джинсы, а у тебя штаны вечно мятые?
– недовольно пробурчал Стрекозов.
– Скажи мне спасибо, что теперь у нас хоть утюги есть. Гладь свои штаны и пошли!
Дамкин подошел к шеренге утюгов, выбрал самый блестящий и, декламируя стихотворение, включил его в сеть.
– Беру утюг
Он нагревается в момент.
Утюг горячий гладит брюки,
Я в этих брюках - джентльмент...
Глава следующая,
в которой Дамкин и Стрекозов
ухаживают за собственной секретаршей
Секретарши были второй страстью Бормана. Он то и дело увольнял одних и нанимал других, менялся секретаршами с Гиммлером, Шелленбергом, просил Мюллера подарить секретаршу, но Мюллер отказал.
П.Асс, Н.Бегемотов "Штирлиц, или Как размножаются ёжики"
Несмотря на отлично выглаженные брюки Дамкина, в ресторан "Прага" литераторов и их секретаршу не пустили. Напрасно Дамкин размахивал руками и кричал, что он корреспондент газеты "Путь к социализму", известный советский писатель, что он тоже имеет право посидеть в ресторане. Надменный швейцар даже не открыл перед ними дверь. Стрекозов показал сквозь стекло сначала пятерку, потом червонец, потом фигу, наконец, отвернулся и сказал:
– Больше я ему не дам.
– Я бы вообще ему ни копейки не дал, - проворчал злой Дамкин.
– Разве что по морде!
– Ну, что вы, ребята!
– Света взяла их под руки.
– Пошли они все, куда подальше, проживем и без них. Все равно в этих мажорных ресторанах противно сидеть, там одни спекулянты пьянствуют. Давайте лучше сходим в какое-нибудь приятное кафе, где есть кофе и мороженое.
– Ты у нас умница, - литераторы чмокнули ее в щечки.
– Веди нас, куда хочешь! Денег у нас много, хватит на любое кафе.
– Я знаю тут недалеко отличное местечко. У меня там школьная подруга работает.
– О!
– воскликнул Дамкин.
– Она такая же красивая, как ты? Меня с ней познакомишь?
Света шутливо стукнула его в живот, Дамкин сделал вид, что ему больно, согнулся и замычал.
Они прогулялись по вечерним улицам и зашли в приятное заведение, где Света быстро переговорила с тощей брюнеткой. Хихикая, брюнетка провела литераторов к столику в тихом уголке и подала меню.
– А тут недурно, - заметил Стрекозов, доставая бутылку коньяка. Элвис Пресли, опять же, поет... В старых песнях есть свое очарование.
– Обожаю Пресли!
– сказала Света, двигаясь в такт музыке.
– Еще бы! Под эту музыку негры в пампасах считают и пересчитывают деньги, - сострил Дамкин.
– Светка, а знаешь, как господин Пресли стал кумиром миллионов?
– Ну как?
– В молодости Элвис Пресли никому не был нужен, его не узнавали на улице и даже не брали интервью. Но как только Пресли стал наркоманом, эгоцентристом и гомосексуалистом, к нему сразу же пришла всемирная известность и офигительные деньги.