Лоцман кембрийского моря
Шрифт:
— Это ты веришь, что больше не будешь мне надоедать, но я не верю.
— Иван Андреевич, это не желание мое — найти кембрийскую нефть. Это идея моя и убеждение мое! Иван Андреевич, я очень прошу прибавить что-нибудь к моим словам!
— Чего тебе прибавить?.. — Он рассмеялся. — Четыре часа ты сам прибавлял в свою пользу. Чего тебе прибавить!.. Если такое сильное стремление… Я тебя понимаю, что ж.
Телефон зазвенел на столе, Иван Андреевич протянул руку Василию:
— Прощай пока, Вася! Желаю тебе удачи.
Затем он взял трубку, а
Иван Андреевич сказал по телефону:
— Да, я слушаю… Да, я. Здравствуйте, Максим Алексеевич!.. Я знаю Зырянова хорошо, он мой ученик… Ну, так что из того, что медведь? На медведя вы охотник… Ах, медведь обложил охотника?.. Конечно, могу посоветовать: дайте ему хороший медвежий завтрак, миллиона полтора для разведки в Якутии… Он больше и не просит? Ну, так вы же дешево отделаетесь.
Иван Андреевич положил трубку и ухмыльнулся на полтора миллиона.
В Промышленном отделе ЦК заведующий слушал горячий монолог Зырянова и время от времени совершенно напрасно пытался вставить слово:
— Главзолото…
Но Зырянов непреодолимо продолжал свою речь.
— Вы потребуете у Главзолота… — сказал заведующий.
Но Зырянов усилил голос без малейшей заминки и с твердостью взглянул на слушателя:
— Я ничего не требую. Я прошу теперь только об одном: развеять туман косности…
В кабинет вошел помощник заведующего отделом. Зырянов, здороваясь за руку, безостановочно продолжал напролом, но помощник сердито сказал:
— Где же вы пропадали, дорогой товарищ? Идите в Главзолото. Вы еще успеете. Начальник вас примет.
Василий побежал через площадь. Начальник сказал, не глядя:
— Мы посылаем комплексную экспедицию в Якутию на золото и олово. Нефть, — прибавил, вспомнив. — Вы назначаетесь начальником нефтяной группы и подчиняетесь Меншикову, начальнику всей экспедиции.
Василий позвонил Лидии в институт а поехал к ней, перепрыгивая с одного трамвая на другой.
Лидия догадалась, что Василий опять добился экспедиции. Она задумалась над своей работой и ждала Зырянова с удивлением в душе: опять он добился своего, и вот он будет здесь через час затем, чтобы пригласить Лидию… нет — потребовать ее в свою экспедицию… И неужели же она опять согласится?
И он опять будет победителем?
Ей вспомнилось заседание в Академии наук и выступление Небеля. «…Зырянов нашел нефть на Полной как раз там, где был горб», — сказал Небель презрительно. А Зырянов ответил: «Я же вам объяснял, а вы опять забыли, Бернард Егорович. Какой же тут горб, когда здесь нормальный морской бассейн! Вы наперед придумали теорию — и, конечно, нашли все, что захотели, и в отчете у вас получилось все, что нужно для горба».
«Это значит, что я подтасовываю?» — закричал Небель.
«Нет ли у вас при себе вашей карты? Не можете ли вы передать ее кому-нибудь для обозрения… Теперь мои оппоненты видят,
«Действительно, — сказал Синицкий. — Как же это получилось, Бернард Егорович?»
«Это ошибка», — сказал Небель.
«Я вам напомню, где у вас ошибка, — сказал Зырянов. — Вы тогда исправили на карте, когда я вам объяснил, а в текстах отчета забыли исправить. Вот каким образом получилась правильная карта и горбатый отчет».
Лидия уже знала, что она поедет. Но работать с ним вместе она не будет — она возьмет себе Эргежей и сразу начнет работать. Если он согласится, конечно…
Василий согласился неохотно.
Лидия по каким-то своим делам не могла выехать в начале апреля. Василий тоже задержался в Москве с защитой диплома, и экспедиция, возглавляемая Меншиковым, отправилась без них.
12 мая Василий прибежал в общежитие института перед самым поездом — и это было тоже трудно.
— Не мог пораньше? — упрекнул Алиев. — Последний раз, может быть, видимся.
— Даже сейчас мне было невероятно трудно прийти. Куда ты едешь?
— Во Второе Баку, в Пермь. А ты?
— Я еду в Якутию, и на всю жизнь! — сказал Василий почти в лихорадке.
— Вася! — вскричал Алиев. — Стоит ли истратить жизнь на ошибку? Мировой опыт и теория против тебя!
— Я за такую науку, которая не задерживает моей мысли…
— Откажись от этой мысли раз и навсегда, я умоляю тебя!
— Не откажусь! — закричал Василий. — Джордано Бруно и на костре не отказался!
— Ему угрожали, а я тебя умоляю! Потеряй всякую связь с этим делом!
— Я связал себя с этим делом на всю жизнь.
— Пожалуйста.. Но все нефтяники идут работать туда, где есть нефть, а ты идешь туда, где нефти нет и не будет. Ты заставляешь меня страдать за тебя!
— А ты — меня: тем, что страдаешь не так, как надо для меня!
Лидия была уже в вагоне.
Они проехали по железной дороге мимо Байкала на восток, до станции Невер. От Невера они поднялись автомобильным трактом сквозь тайгу почти прямо на север и по большой излучине Алдана, которую река выгнула крутой дугой к Амге. Здесь, на вершине луки, стоит поселок Алданзолото. Водораздел к Эргежею сужается до восемнадцати километров. Отсюда до Черендея остается всего сто шестьдесят километров, если мерять натянутой ниткой по карте. Но дорога шла не по нитке и не по карте, а по тайге, и называли ее Дорогой Мертвецов.
Десятки тысяч старателей с женами и детьми кочевали в те годы между Алданом и Леной двумя встречными лавами. Одни искали золотой ключик, другие нашли его и несли намытое золото через глухую тайгу, стремясь выйти к населенному месту и обменять золото на деньги и товары для жизни. И многие не дошли тогда, а золото их сдавал в контору убийца.
— Сумасшедшие вы люди, — сказали алданцы женщине и мужчине, приехавшим из Москвы. — Вы хотите пойти по Дороге Мертвецов одни?