Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
Глава 11
— Боюсь, этот «кто-то» был родом из бездны, так что мы ничего не сможем сделать с ним, — заметила Беркана, встряхивая каскет особенно сильно, но безрезультатно (боюсь спросить, к какому результату должно привести встряхивание каскета?).
— Смотреть сейчас не вижу толку я, узреть смогу я силу артефакта, один оставшись с ним (Вы в разборе что-то о стихах говорили, но мастер Йода-то тут причем?).
— Как знаешь, — пожал плечами Хагалар и подошел к столу. — Так, дети, все посмотрели на артефакт, теперь отойдите, у меня еще много новостей, — он выхватил из рук Берканы каскет (и как он только
— Брат, ради науки, — услышал он шепот Ивара. Тот не выпустил его руки, пока они не заняли свои места (бьет подушкой внутреннего слешера).
— Это первый камень преткновения нашей совместной работы. По каскету нет никакой документации (facepalm, что уж сразу не инструкции с гарантийным талоном. «По каскету нет никакой информации, о его поведении и свойствах не существует ни единого клочка записей» — за атмосферность, если она не вредит смыслу) , никакой информации. Его никогда не исследовали.
Повисла пауза. Лагур не подавал признаков не только заинтересованности, но и жизни. Раиду, казалось, сейчас взорвется от гнева. Ивар напряженно смотрел на него, готовясь, (в любую секунду броситься с успокоительными объятиями при необходимости успокоить брата) если что, успокаивать брата
— Пустые мечты, мой добрый Ивар, — Хагалар улыбнулся: Раиду и Ивар всегда забавляли его своей непохожестью. — Юный Локи не разделит с нами кров и пищу (Будет жить на улице и голодать, вот уж действительно наказание. Может быть, стоит акцентировать внимание на том, что это временно, и вопреки этому временному переезду он как раз и не станет никогда частью поселения). Он никогда не станет частью поселения.
— А Локи я с тобой делить не буду, — твердо заявил Раиду (С претензией на самое идиотское предположение о ваших загадках: раз отец Локи нам задан каноном, то Раиду — его мать? Простите, вырвалось) и быстрым шагом вышел из лабораториума.
Глава 12
Локи улыбнулся своему отражению в зеркале. Надо продумать линию поведения. Судя по всему, в этом поселении несколько сотен асов, все будут следить за ним и докладывать о каждом шаге царю богов и людей (Бедный-бедный Локи: шаг за дверь — и его тут же окружает толпа, бросившая любую другую работу. Может, что-то среднее между «каждый из них не упустит возможности доложить о нем» и «ни один его шаг не останется незамеченным»).
Локи заметил стоящий на столе мед. Что ж, почему бы не выпить за будущую прошлую жизнь? За Мидгард (А что так мелко? До этого момента я думала, что он на Асгардский трон претендует) , который он, в конце концов, завоюет! За победу! Царевич собственноручно наполнил кубок, отсалютовал своему отражению… (И даже не поостерегся пить не пойми откуда взявшуюся жидкость) И тут в дверь постучали.
Локи одним движением руки отправил слуг в задние комнаты и решил лично открыть дверь, будучи уверенным, что это тот самый гость из страны снов. (А как же все протоколы безопасности?)
Раиду стоял некоторое время у порога длиннющего дома, который теперь служил палатами младшему царевичу, и не мог заставить себя не то, что войти, как ко всем всегда входил (хотите сделать упор на грубость, то лучше сделать это в более явной форме) , а даже постучаться. Его все еще переполнял гнев (мне кажется, его состояние
— Простите, Ваше высочество, что смею калечить ваш слух своими недостойными речами, — Раиду чувствовал, что задыхается, поэтому говорил быстро. В конце концов, то, что он говорит, вполне может разгневать великого бога, — но нам следует избегать напитков, ударяющих в голову. Артефакты сложно иначе приручить (Еще один мастер Йода. Его что, Лагур перед выходом очередным томиком приложил? Повышенная вежливость не обязательно должна сочетаться с преувеличенном высоким стилем. Порядок слов «Артефакты сложно приручить иначе» или даже «Иначе сложно приручить артефакты» вполне адекватен, если у вас нет каких-либо дополнительных претензий),
Нет, Локи всегда хотел, чтобы перед ним вставали на колени, но не этот сброд, нарушивший какие-то строжайшие законы Асгарда. (Выходит, по его внутренней иерархии человечки где-то выше жителей поселения?)
Глава 13
Локи ловил на себе восторженные и заинтересованные взгляды, которые льстили его самолюбию. Он ощущал себя так, словно вернулся из очередной завоевательной кампании вместе с братом, и народ высыпал на улицу, ликуя и чествуя сыновей Одина. По большому счету, так оно и было: кампания была, домой вместе с братом он вернулся, если забыть, в каком именно виде, то можно величать себя триумфатором. Мужчины и женщины приветствовали его, глядя чуть не влюбленными глазами на самодовольное лицо, источающее гордыню. Локи обратил внимание на то, что за всю дорогу до дома он ни разу не встретил ни одного ребенка, более того, не слышал детских голосов и не видел беременных женщин. (Вот тут будем биться за логичность: идет он значит весь такой пафосный и напряженный поддержанием образа и думает о детях. У меня не укладывается. Пусть он лучше обратит внимание на непривычную тишину и всецелостное спокойствие на улицах, мол, никто не бегает, не визжит и не плачет. После чего оглядится и придет к выводу, что действительно, детей в картине мира не хватает)
Около дальней стены обнаружилась еще одна печь, правда, не растопленная, но, судя по обожженным краям, ее могли зажечь в любой момент. Неподалеку от печи стояли аппараты, отдаленно напоминающие мидгардские (Если отталкиваться от того, что лабораторий он в жизни видел: две Сельвига и 0,5 Старка, то стоит отметить, в которой именно. «Мидгардские» — слишком широко, мир землян все-таки не завален приборами) . Подле них располагалась целая коллекция разных весов и всякого рода сосудов и чаш из глины, стекла и дерева, перепачканных воском и красками.
Локи рассматривал комнату с большим интересом, пока не наткнулся («взглядом», а то страшно за него становится, взял и налетел на ничего не подозревающего Ивара) на аса, стоящего у одного из столов. Царевич мысленно отругал себя за то, что, засмотревшись на странное убранство помещения, не заметил главного — его обитателя.
— Можешь, — откликнулся царевич. Ему было искренне интересно, что именно Ивар будет делать с Каскетом, который стоял (стоял себе в сторонке все это время. Пусть хоть что ли «обнаружился») на одном из дальних столов.