Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Но ритуал был расстроен, а ребенок убит асами, помнишь?
Беркана повернулась к Хагалару. Он ведь что-то рассказывал о войне. Тогда он был молод и полон сил. Наверняка, видел неудачный ритуал.
— Его бремя — смерть, — кивнула царевна. Она говорила столь непринужденно, будто речь шла не о ее родном брате! — Только сильные и здоровые выживают. Слабые дети для нас неважны. Священная смерть — это счастье. Для него. И для семьи.
— Вернуть себе красоту ценой жизни невинного, — прошептала Беркана, только сейчас понимая, что именно предложила ей царевна. Силы разом оставили ее. Она покачнулась, схватилась руками за стол и буквально упала на скамейку.
— Одно убийство — не цена для асов. Меньшее зло, — пожала плечами царевна. С каким упоением она произнесла эти гадкие слова! Дочь Одина не могла даже представить себе, насколько дочь Лафея ненавидит асов, тех, кто погубил столько её сородичей. Зачем же она пришла в поселение?
— Беркана, солнышко, хватит кокетничать, соглашайся, — Фену присела на корточки и обхватила руками лицо калеки. Та вздрогнула от отвращения.
— Беркана, ты не сделаешь этого! — Хагалар встал за ее спиной и положил руку ей на плечо. — Не напоминай мне сына Одина.
— Какая же ты женщина, если готова жертвовать невинным младенцем ради своей прихоти! — Беркана дернулась, обрывая физический контакт с обоими советчиками.
— Младенцем? — Магичка расхохоталась столь громко, что царевна вынуждена была заткнуть уши. — Что ж так мелко? Я убила столько невинных мужчин по своей прихоти.
— Ради ритуала? Ты хотела получить через их кровь отвагу и мужество? — Ётунша во все глаза смотрела на Фену. Казалось, она забыла о том, что только что разговаривала с Берканой и предлагала ей помощь. Это было очень обидно.
— Какие предположения! — красавица оскалилась. Она уже не выказывала ни малейшего почтения царевне, говорила с ней, словно с давней подругой. — Как же мало надо сказать, чтобы прослыть чуть ли не героиней. Все проще. Я люблю убивать.
— И при этом ты родилась женщиной! — потрясенно прошептала дочь Лафея, полностью переключая внимание на обворожительную красотку. Наука. Медицина. Все забыто. Все летит в Хельхейм, когда рядом Фену!
Африка встретила Тора нестерпимой жарой и множеством плохо одетых темнокожих людей, не похожих на большинство жителей Нью-Йорка. Женщины, дети, даже мужчины окружили гостя, стоило ему спуститься с небес на землю. Все же лететь на молоте через полсвета было не самой лучшей идеей. Старк довольно точно задал координаты деревни и даже помог скорректировать направление полета, но Тор не был уверен, что приземлился туда, куда собирался. Африка — большой континент, промахнуться на пару деревень ничего не стоило. Толпа, кричащая на каком-то непонятном языке, все увеличивалась и увеличивалась. Пара мальчишек подбежала совсем близко и попыталась сдернуть с бога грома плащ, двое других нацелились на молот.
— Эй! — Тор грубо растолкал ребятню и с трудом выбрался из толпы.
— Где мне найти доктора Беннера?
Его вопрос потонул в гуле голосов. Темнокожие люди тыкали в него пальцами, неодобрительно качали головами, но вторично окружить не решались. Английского они явно не понимали. Тор задал вопрос на норвежском, голландском и немецком, но ответа так и не получил.
— Беннер. Брюс Беннер, — произнес он как можно медленнее.
На некоторых лицах мелькнула тень понимания, а маленькая девочка, посмелее прочих, подошла ближе и потянула бога в только ей ведомом направлении. Тор поспешил за провожатой, придерживая красный плащ, на который зарились не только мальчишки, но и взрослые
Чумазая девочка и разорванном платьишке довела Тора до деревянной развалюхи, в которой наследник Одина не отважился бы жить, опасаясь однажды проснуться под завалом из досок. Девочка произнесла несколько непонятных слов и бросилась прочь. У Тора не было времени разбираться, что именно так напугало малютку. Он отодвинул ткань, служившую дверью, и вошел в дурно пахнущее помещение.
— Тор? — Брюс Беннер на мгновение поднял голову, недоуменно уставившись на гостя.
— Что-то случилось? — он хотел было подойти ближе, но не мог оставить больного. Молодой бог подошел сам и заглянул доктору через плечо: тот обрабатывал огромный порез на руке бедно одетого юноши. Несчастный кусал губы, чтобы не стонать и не кричать, но лицо было искажено гримасой страдания. От запястья почти до плеча тянулся глубокий порез, нанесенный очень острым ножом.
— Тор, не подашь бинты? — попросил доктор. — Они вон на том столе.
— Зачем? — Бог достал из мешочка один из целительных камней, которые всегда носил с собой. Отломил половинку, растер в порошок и посыпал рану. Порез затянулся мгновенно, а боль прошла. Юноша недоверчиво согнул и разогнул руку, поднес её к самому носу, даже лизнул кожу, чуть блестевшую на солнце.
— Божественная медицина! — Беннер поправил очки и принялся складывать инструменты. Пациент что-то сбивчиво лепетал на своем языке. По интонации Тор понял, что это были слова благодарности.
— Не стоит, друг, — сын Одина положил тяжелую ладонь на шею парню. — Тебе следует быть осторожнее.
Юноша не понял ни слова, но горячо закивал. Поворачиваться спиной к своему спасителю он не посмел, поэтому пятился до самой двери и чуть не запутался в ткани.
— Этот парень мне нравится! — рассмеялся Тор и повернулся к доктору, который задумчиво протирал скальпель влажной тряпкой.
— Спасибо за помощь, — Беннер поднял на него ничего не выражающий взгляд. — Теперь по деревне разнесется слух о магическом лечении, о порошке, мгновенно заживляющем раны. Сюда потянутся тысячи страждущих, а я не смогу им помочь.
— Не беспокойся, друг. — Тор отстегнул от пояса мешочек с камнями и положил в ту же коробку, что и инструменты. — Если нужно, я еще принесу.
— Спасибо. — Ученый тут же вынул один из невзрачных камней и посмотрел его на свет. — Вот за это действительно спасибо. Асгардская медицина хорошо лечит болезни тела. Но все же вряд ли ты пришел для того, чтобы предложить мне божественное исцеление.
— Тебе они не помогут. Камни исцеляют только открытые раны.
— Жаль. Значит, твоего брата лечат не ими, — пробормотал доктор, доставая маленький нож. Им он отскоблил кусочек камня и отнес к какому-то странному приспособлению на черной ножке.
— Мой брат здоров, — твердо заявил Тор.
— Он безумен, — пояснил Беннер. — А безумие — это тяжелая болезнь. Ваши лекари, вероятно, слепы, раз дали ей принять столь ужасающую форму. Вы его в тюрьму посадили или на каторгу отправили, я полагаю… Как интересно! — Он посмотрел одним глазом в прибор, включил подсветку. Тор нашел себе плетеный стул и присел рядом.
— Ты говорил, что заберешь его на суд, но ведь его не судить и не наказывать надо, а лечить. Его стратегический талант может пойти на пользу вашему миру. Хотя кому я это говорю…