Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
Бог не нашелся, что ответить. Он хотел расспросить о террористах, а вместо этого разговор зашел о Локи. Может, доктор прав, и брат действительно болен. Тогда понятно, почему отец столь милосерден к нему — больных все всегда жалеют.
— Ты, вероятно, ищешь новости о докторе Селвиге? Вы же были знакомы, — прервал молчание Беннер.
— Селвиг? С ним что-то случилось? — Тор только сейчас осознал, что жесткий гипноз мог пагубно сказаться на хрупком здоровье ученого.
— Так ты еще не слышал. Он очень тяжело переживал случившееся. У тех, кто отдает приказы ЩИТу, возникли подозрения насчет его вменяемости, и теперь он в больнице для… считай, в тюрьме, — доктор помолчал, выключил прибор, размял пальцы. — Какими разными бы ни казались наши миры, их правители, определенно, руководствуются схожими принципами… Такая потеря для научного сообщества. До встречи с твоим братом
Доктор хотел что-то еще добавить, но тут раздался телефонный звонок. Тор даже вздрогнул от неожиданности.
— Наконец-то! — Беннер взял со стола маленькую трубку. — Я давно ждал… Ты ведь не спешишь?
Бог грома отрицательно покачал головой.
— Подожди меня немного. Это из центра. Наконец-то померили, иначе не стали бы сюда звонить. Столько недель один фоновый шум, никто повысить интенсивность не решался, перестраховываются после того случая… А, неважно. Да, слушаю.
Доктор быстрым шагом направился к выходу, оставив Тора наедине со своими мыслями. Бог прошелся по комнате, осмотрел ее: на полу, на столах в беспорядке валялась одежда, медикаменты, бумаги. Чем-то этот дом походил на тот, где работал Локи, только запахи не сравнить. И возраст мебели. Здешняя выглядела так, будто развалится от одного неловкого прикосновения. Тор пододвинул к окну плетеный стул — единственный предмет мебели, который не вызывал опасений, — и выглянул на улицу. Грязный вонючий проулок, оборванные дети играют длинными палочками, изможденные взрослые наблюдают за ними. Гостить в деревне было противно, а ведь люди здесь живут, многие от рождения и до смерти. Как это жалкое поселение не походило на холеный Нью-Йорк. И сколь схоже было с Ванахеймом! Такая же грязь, жара, оборванные и вороватые жители, тучи кусающихся насекомых и дома-развалюшки.
Словно насмехаясь над богом, в окно влетело несколько мелких насекомых — Тору пришлось приложить некоторые усилия, чтобы убить их и не сломать хлипкую мебель. У одних людей электроника открывает двери, а у других вместо дверей висят тряпки — это была вопиющая несправедливость, какую не знали в Асгарде. Мир людей все больше разочаровывал бога грома. Да еще и эта непонятная история с Селвигом… Джейн сказала, что с ним все хорошо, Старк его вообще не упоминал, как будто никогда и не было маленького человека, практически спасшего свой мир…
Сидеть на стуле и смотреть в окно было скучно, и Тор уже думал отправиться на поиски доктора, но не успел он и на ноги подняться, как тот вернулся.
— Извини, что так долго. На чем мы остановились, напомни?
— Селвиг. Что с ним? — Тор внутренне подобрался. — Я должен ему помочь.
— Боюсь, помочь ему не под силу даже такому богу как ты — его местоположение держится в строжайшей тайне. Если только ты не желаешь разгромить еще пару городов ради поиска. — Доктор снял очки и протер их влажной тряпкой. — В игру вступил тот, кто стоит выше ЩИТа.
— Он все перепутал, — заметил Тор. — Селвиг — герой, он смог остановить читаури.
— Его геройство мало кого волнует. Он выжил после контакта с потенциальным противником, выжил там, где все наши войска и техника оказались бесполезны, значит, он опасен. А с его научными достижениями — крайне опасен, — Беннер глубоко вздохнул. — Эти люди, там наверху, они могут решить судьбу любого из нас щелчком пальцев, одним взглядом, но даже несмотря на это, они всего лишь люди. И они также отчаянно боятся всего неизвестного. Эта война, не успевшая толком начаться, показала, что всякая земная власть имеет вполне осязаемые пределы. Ты мог бы помочь своему другу, но только в одном случае: если бы был в силах вернуться в прошлое и отменить свою первую поездку на Землю.
Тор только отрицательно покачал головой, вспоминая, как отец, не дав оправдаться, вышвырнул его в незнакомый мир.
— Ладно, не будем об этом. Селвиг не первый месяц работает на ЩИТ, он вовремя понял, что есть предложения, от которых не отказываются, и лучше попасть в тюрьму с лекарствами, чем с решетками на окнах. В нашем мире часто приходится подчиняться чужим приказам. Да и в вашем тоже: ведь тебя Асгард направил за Локи.
— Один — верховный хранитель покоя во всех девяти мирах, любой с радостью выполнит его волю.
— С радостью, значит… — задумчиво протянул Беннер. — У нас всё совсем не так. Я не вступил бы во «Мстителей», если бы последствия моего отказа не угрожали жизням невиновных.
— И уничтожить этот мир они тоже могут? — спросил Тор. Он хорошо помнил рассказ Старка и искал ему подтверждения.
— Могут, — доктор кивнул. — Но не бери в голову.
— Кем люди себя возомнили?!
— Тихо, тихо! — Беннер успокаивающе поднял руки. — Для божественного защитника человечества ты слишком мало интересуешься нашей жизнью последние несколько веков. Люди возомнили себя теми, кем они уже давно являются: хозяевами своей жизни, и до недавних событий никто не оспаривал их решения. Это сложные игры, я в них не вмешиваюсь, и почти все не вмешиваются, а просто живут, растят детей, ходят на работу. Некоторым не везет, как сейчас Селвигу, но ему только посочувствовать можно.
Тор вскинул свой молот.
— Я найду Фьюри и…
— И ничего у него не узнаешь. — Доктор глянул на часы и начал собирать со стола инструменты. — Не будет никаких ответов. Он не сможет сказать тебе даже всего, что знает сам. Он, как и все мы, получает приказы и вынужден их выполнять. А ты и без того достаточно внимания привлек своими визитами… Прости, мне надо ненадолго уйти: я должен проверить одного тяжелого больного. Вряд ли я смогу помочь, но я обещал хотя бы попробовать.
Тор проводил доктора хмурым взглядом и схватился за Мьельнир. Первым порывом было вернутся в Нью-Йорк к Старку, узнать о ЩИТе и потребовать освобождения Селвига. Глупость смертных казалась ему в этот момент безграничной: на его памяти сознательно уничтожить свой мир еще ни одному народу не приходило в голову. Единственного, кто жаждал чистого уничтожения, а не покорения целого мира, более того, своей родины, доктор упорно называл безумцем и призывал лечить. Но тогда в исцелении нуждается весь его народ, и только божественное вмешательство способно принести им лекарство от самоубийственной недальновидности. Тор уже вышел было на улицу и поднял руку вверх, как тут его снова окружили жители деревни. Юноша, которого он только что исцелил, схватил его и закричал что-то прямо в лицо со счастливейшей из улыбок. Толпа задорно подхватила, из общего гула невозможно было вычленить ни единого слова. Тор отступил на шаг, запнулся о чьи-то ноги и чуть не упал: его тут же поддержал десяток рук. Плащ порвался, и какой-то мальчуган отхватил себе кусочек. За ним бросились другие — началась драка. Богу грома ничего не оставалось, кроме как позорно отступить. В несколько шагов он добрался до дома, отдирая от себя буквально виснущих на нем аборигенов. В жилище доктора толпа зайти не посмела, но и расходиться тоже не спешила. Селвиг был забыт. Тор чувствовал себя словно в осажденном городе. Но если с обычными захватчиками можно и нужно было сражаться, то причинять боль простым смертным, которые к тому же всего лишь благодарят его за помощь — это неприемлемо. Пришлось сесть на ставший уже почти родным плетеный стул и ждать доктора. Только он мог утихомирить восторженную толпу. По крайней мере, Тор на это очень надеялся…
Третий день пребывания на Земле оказался самым длинным и насыщенным из всех. Невыносимый логист поднял Раиду очень рано, заставил съесть какую-то слабосоленую человеческую еду и позволил детально ознакомиться со всем содержимым квартиры. Сперва естественник долго присматривался к холодильнику. Внутри нижнего отделения было прохладно, внутри верхнего — холодно, зато задняя стенка нагревалась! Таким образом продукты не портились месяцами, а температура в доме чуть-чуть поднималась — более того, о холодильник можно было греть замершие руки! Раиду решил для себя, что это будет один из первых инструментов, которые он обязательно перенесет в поселение. Как и средства для мытья посуды. То, с какой легкостью желтая пена смывала жир, было просто невероятно! В ее состав входили загадочные «анионные ПАВ» и «неиногенные ПАВ». Кто они такие, узнать сразу не удалось, но это не так и важно. Еще одним домашним нагревательным прибором, помимо холодильника, были батареи. Они были устроены не менее сложно, чем холодильник, и разбираться с ними тоже не было времени, так что Раиду просто распечатал себе не менее ста листов белой бумаги с подробнейшими описаниями. Кроме этого, он забрал все схемы, которые Алгир показывал ему в первый день: устройство телевизора, компьютера, стиральной машины, плиты, старого аудиомагнитофона, нового аудиомагнитофона — естественник не стал разбираться в бумажках, а просто сложил все в отдельную кучу — дома у него будет достаточно времени на полноценные исследования!