Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Как и ты, кстати, — заметил Хагалар, насильно сажая неуемную Беркану на скамью. — А научный метод бывает разным. И то, что пропагандирует Локи, ничем не хуже вашего. Или мы сейчас заведем долгий спор о том, что такое наука теоретически и как эту теоретическую науку было бы неплохо воплотить на практике? Единой и истинной науки вообще не существует. Каждый смотрит на нее с высоты своего опыта и знаний. И я, и ты, и Локи. Истины нет, но есть власть, и есть приказы, которым приходится следовать.
— Да о какой истине речь, когда он безвинно обижает нашего замечательного Локи!!! — Беркана снова попыталась повеситься на Хагалара, но тот не позволил. Локи злорадно усмехнулся. — Твоя моральная поддержка многое значит для Локи, — Вождь погладил
— Как много слов, все не по существу, — послышался еще один знакомый голос. Локи судорожно начал рыскать по всем углам и, наконец, обнаружил Лагура, которого точно не было в комнате минуту назад. Умвельт на этот раз работал как-то странно: герои несостоявшейся жизни появлялись в самое разное время и в самых разных местах. — Кто старше, а кто младше, в том ли дело? Порой глаголет истину ребёнок, почтенный старец бредни говорит.
— Лагур, мы пока еще не дошли до того, чтобы ребенок манипулировал взрослыми, — буквально выплюнул очередные злокозненные речи Ивар, — но скоро, судя по всему, дойдем. Дурак тот, кто лезет в чужой огород, ничего не зная о посевах, тот, кто делает вид, будто слушает профессионалов, а на самом деле все делает по-своему, — Ивар вышел на середину комнаты и принялся вещать, точно копируя движения Локи, но в его исполнении они выглядели гротескно и абсурдно. — Локи — глупец и самодур, не ценящий никого из нас и идущий по нашим трупам. Если ты этого не видишь, Вождь, ты либо дурак, либо очарован царевичем. Я достаточно близок с ним, поэтому могу сказать точно: он презирает всех нас. А Песчанка слишком юна, чтобы высказывать свое мнение по таким вопросам. Все мы имели в юности кумиров, и если ее первым кумиром стал Локи, то мне ее ужасно жаль!
Царевич затаил дыхание. Такого он не ожидал. Ивар если и не во всем был прав, то очень во многом. Но откуда… Локи судорожно вспоминал все разговоры с двуличным магом. Где и когда он мог проговориться? Ведь он всегда сдерживал себя, всегда играл безупречно. Неужели Ивар узнал что-то подобное во дворце? Но нет, там о младшем сыне Одина наговорили бы совсем другие гадости. Тогда откуда?
— Мы едва знакомы, Ивар, — возмутилась Беркана и попыталась встать, но Хагалар насильно усадил ее себе на колени, — а ты строишь обо мне такие мнения! Я не та дурочка, какой ты меня считаешь. Часто в магии мне не бывает равных, меня берут в самые важные фелаги…
— Смотрю, самолюбия у тебя не меньше, чем у твоего кумира, — Ивар насмехался, но на самом деле очень внимательно следил, крепко ли держит Хагалар буйную девчонку. Он боялся. И правильно: безумных надо бояться. — Мне не о чем говорить с тобой.
— Послушай, Ивар, — донеслось из угла, — коль так противен тебе Логе иль проекты, ты можешь ничего не выполнять. У каждого есть выбор, так попробуй…
— Я знаю, что легко могу уйти в другие проекты и не соприкасаться с Локи, — Ивар отвечал Лагуру, но не спускал глаз с Хагалара, — однако я хочу, чтобы прозрели остальные. Чтобы наши действительно великие ученые, добившиеся невероятных высот своим трудом, а вовсе не чужим, прекратили по первому слову бежать воплощать бредни сына Одина, ибо он того не стоит.
— Ты, смотрю, считаешь себя женой нашего досточтимого сына Одина, — широко улыбнулся Вождь, и в кои-то веки Локи был благодарен ему за насмешливый тон. — Ты говоришь о такой близости с ним, будто ты ему отец, мать или брат. Уж в чем детеныша точно упрекнуть нельзя, так это в откровенности. Он изливал тебе душу? Говорил что-то о своем отношении ко всем нам, к поселению? Никогда не поверю. И не обобщай. Ты убежден, что все члены царской семьи видят в нас преступников, презирают как последних рабов, и переносишь своё заблуждение на конкретного Локи. Да будет тебе известно, что никто из царской семьи никогда не жил в нашем мире. А детеныш живет и завел уже много личных связей. Примерно с половиной
Хагалар говорил столь запутанно и сложно, что Локи даже не понял, ругает его маг или прославляет.
— Хагалар, я тебя люблю!!! — Беркана бросилась с поцелуями, однозначно восприняв весьма сложный посыл.
— Ты меня вообще не слушаешь? — тяжело вздохнул Ивар. С его лица стерлось гневное, возмущенное выражение, осталась только усталость, причем произошло это так быстро, что Локи даже засомневался, стоит ли перед ним все еще Ивар или кто-то другой в его обличье, ведь в Умвельте возможно всё. — Ты точно знаешь, что говорил мне Локи наедине или в бреду болезни? В душу умеешь заглядывать? Или ты слеп и не видишь, как он на всех нас смотрит? Если бы Локи хотел сделать что-то хорошее, он бы советовался с нами, а не пер бы напролом. Не хочешь беседовать о нем? Давай перейдем к проектам. Тебе предъявить количество загубленного материала и море потраченного времени на продвижение безумных идей, которые ничего не дадут в будущем? Царь должен стремиться к добру для подданных, а не вымещать свои детские обиды и недооцененное эго на окружающих, если уж он позиционирует себя «инструментом служения великим идеям».
Глаза Локи опасно сузились. Ивар перешел невидимую черту и начал указывать, что именно делать живому богу. Ну Локи еще поговорит с ним в реальности о загубленном материале и загубленных часах жизни.
— Что ж, аргументировано с тобой спорить невозможно, — Хагалар в очередной раз снял с себя Песчанку, а она в очередной раз залезла обратно, — да и зачем, по большому счету? Ты просто хочешь поделиться своим разочарованием и обобщаешь его на всех. Что до исследований… Сколько экспериментов проводилось в поселении просто так, от скуки, ради самолюбия их безвестного автора, чтобы лавры первооткрывателя не достались другим? А у скольких открытий этого будущего до сих пор нет, хотя они много тысячелетий пылятся на полках? Сын Одина хотя бы заставил нас работать ради реально полезных вещей, даже если не все они приживутся в Асгарде.
Такой ответ царевичу совершенно не понравился. Хагалар будто выдохся и защищал его вовсе не так рьяно, как сначала. Был бы здесь Раиду…
— Не понимаю я тебя, о, Ивар, — вместо гневливого естественника ответить мог только ненормальный Лагур, о существовании которого все постоянно забывали и на которого почти не обращали внимания. — Коль все не нравится тебе, так властен ты уйти, не принимать участия в собрании. Тебя никто не держит, так зачем ты споришь бесконечно? А Логе — друг тебе, к чему же столько козней?
Ивар только открыл рот, чтобы ответить, как вдруг дверь распахнулась и на пороге возник Раиду, которого Локи поминал всего несколько мгновений назад. Умвельт точно смеется над ним. Лицо естественника пылало яростью, как будто он слышал весь разговор от начала и до конца.
— Волею провидения я сперва внимательно вас слушал и только сейчас решил зайти, — Раиду в несколько шагов пересек комнату и схватил Ивара за грудки. — Зловредная ворона, я слышал достаточно! Ты искренне восхищался Локи, ты водил с ним дружбу, и вдруг ни с того, ни с сего выясняется, что все это было лицемерие??? — Он с такой силой оттолкнул Ивара, что маг только чудом устоял на ногах. Хагалар едва сдержал норовящую вступить в бой Беркану. — Или одно-единственное решение нашего бога столь сильно покоробило тебя, никчемный маг?