Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Ершел

Раиду пытался выбрать самого приятного для Локи мага, но в этот раз не угадал и скорее разгневал любимое божество, чем обрадовал. Самого естественника Ивар безмерно раздражал одним своим присутствием, так что работа превратилась в сущее наказание.

Ивар интуитивно чувствовал, что что-то пошло не так, что доверие Локи подорвано, но связывал это с неудавшейся попыткой отговорить божество от чудного плана по электрификации, который ученые не посмели саботировать и на который были брошены все лучшие силы поселения. Кроме тех, которые бросаться категорически отказались, вроде него самого или Наутиз. Со Светлоокой Ивар имел недавно долгий разговор.

Самодурство Локи выводило ее из себя не меньше, чем его самого. Она заявила, что в заведомо провальном проекте участвовать не намерена, что лучше утрет нос Раиду и разберется с его барахлящей системой отопления. Таким образом она докажет всему поселению, что женщины в науке ничем не уступают мужчинам, а во многом даже превосходят, и предстанет перед Локи в самом выигрышном свете. Она собрала огромный фелаг в тайне от царевича, гордо возглавила и забрала все документы по системе отопления Раиду. Ее главный конструктор, то бишь сам Раиду, категорически отказывался признавать, что что-то не в порядке, и проявлял несвойственную ему слепоту. Наутиз звала Ивара поучаствовать в тайном фелаге, но тот наотрез отказался: не столько потому, что боялся гнева Локи или Раиду, сколько потому, что боялся ртути, которую Наутиз постоянно носила с собой, катала в руках и чуть ли не специально дышала парами, уверяя всех, что жидкий металл безвреден. Очень кстати пришлось предложение Раиду о сотрудничестве с богом, которое Ивар никак не мог отвергнуть. Наутиз тоже понимала, что от подобных просьб не отказываются, и оставила приятеля в покое. Во время работы над Каскетом он проявлял самое сильное рвение, даже разобрался в возможном строении артефакта всего лишь за двое суток, но ни разу не увидел и тени улыбки на лице бога.

— Пламя возмездия, это точно берлинская лазурь! — пробормотал в очередной раз Раиду. Он вбил себе в голову, что это она, искал любые самые мелкие признаки, подтверждающие теорию, и будто случайно не обращал внимания на всё, что ей противоречило.

— Каскет точно родственен мечу Суртра, — вздыхала Беркана уверенно, но устало. Если Раиду не сомневался в лазури, то она в мече, хотя ни то, ни другое предположение не имели весомых, неоспоримых доказательств, которые так любил сын Одина и ото всех требовал.

— Ну, дорогие мои софелаговцы, давайте посчитаем, что это так, — нарочито громко произнес Ивар, привлекая в первую очередь внимание скучающего Локи. — Это прекрасно, что вы наконец-то разобрались во всем с моей помощью. Формула берлинской лазури нам известна, свойства ее описаны в любой книге, с ними мы можем работать, но что известно о строении меча Суртра?

— Хочешь сказать, что у вас ни для одного из главных артефактов Девятимирья нет сколько-нибудь подробного описания? — подал голос Локи.

— Нет-нет, я вовсе не это имел в виду, — тут же замахал руками Ивар. — Сын Одина совершенно неправильно меня понял, дело вовсе не в этом. Они есть, разумеется, есть, но запрятаны так далеко, что никто, возможно, даже библиотекари не знают, куда. А если и знают, то вряд ли отдадут кому-то, наверняка это секретные записи, которые можно читать только по личному распоряжению твоего…

— Хватит! — Локи резко встал. — Итак, Беркана, ты можешь поклясться в том, что магия огня в Каскете родственна именно мечу Суртра?

— Ну, я, — Дочь Одина съежилась. — Я могу ошибаться… Выкладки не совсем точные, а доказательства не совсем… доказательны.

Локи жалел, что не умеет накладывать заклинание иллюзорной боли или что-нибудь столь же

неприятное. Воистину лучше иметь умного врага, чем глупого друга.

— Я… Я и в самом деле не знаю точно, — Беркана сжалась еще больше. — Вроде бы действительно многое совпадает, но не совсем всё. И всегда есть вероятность, что эксперимент просто проведен не совсем чисто и что если повторить…

Локи закатил глаза, едва сдерживаясь, чтобы не приложить Беркану носом о стол. Еще пара минут такого же бессвязного бреда, и он потребует себе нового магиолога, что бы там ни вякал вечно отсутствующий Хагалар.

— Либо ты…

Договорить Локи не успел — его перебили жуткие крики. Они доносились издалека, но были столь пронзительными, что ни у кого не оставалось сомнений — их причиной послужило что-то ужасное и донельзя болезненное. Ученые разом повскакали со своих мест. Раиду на всякий случай мертвой хваткой вцепился в многострадальный Каскет. Локи пулей бросился к выходу.

— Ваше высочество, нет! — Крик Раиду потонул в новых воплях и хрипах, которые вдруг столь резко смолкли, будто их выключили мановением руки. Беркана побледнела, неуклюже дернулась, сшибив при этом пустые деревянные плошки и несколько книг. Они упали с таким грохотом, что Локи замедлил шаг и обернулся. Всего на мгновение, но этого мгновения хватило Ивару для заклинания. Царевич обнаружил, что прикован к полу! Тело едва двигалось. Высказать магу свое недовольство он, правда, не успел: отсутствовавшая ранее дверь появилась из ниоткуда, малюсенькие окна обросли створками, а дом пропитался магией. С деревянного потолка, лишенного даже подобия мидгардской люстры, полился голубоватый свет, источаемый досками. В полумраке отчетливо заиграли тени.

— Не дыши! — послышалось из полумрака. — Затаи дыхание, подожди подачи кислорода.

Локи не совсем понимал, что происходит, но решил прислушаться к словам Ивара. Он с трудом обернулся: ученые сидели на скамейках и старались не дышать. Визгливо орала сигнализация, которую Локи уже однажды слышал — в тот самый день, когда взбунтовались магические предметы. Начался обратный отсчет, послышалось шипение, противный голос смолк, и сразу стало ужасно тихо, будто царевич стоял в одиночестве на бескрайнем лавовом поле.

— Теперь можно дышать, — Раиду выпустил из рук Каскет, а Ивар снял удерживающее магическое заклятие.

— Сын Одина должен меня простить, — тут же начал он разливаться соловьем, разрушая мертвенную тишину. — У меня просто не было выбора. Ты мог оказаться снаружи и…

— Что происходит? — Локи обвел всех суровым одиновским взглядом. — И почему в воздухе витает аромат… — он принюхался, — люпинов. Откуда?

— Его специально добавляют в запасы воздуха, чтобы все понимали, когда можно полноценно дышать и когда воздух прекращает фильтроваться, — Ивар заискивающе улыбнулся. — Мы теперь в полной безопасности.

— Зловредная ворона в кои-то веки права, — Раиду подошел ближе. — У нас часто что-нибудь происходит. И чтобы не скрываться в соломе от каждой мелочи, разработали систему защиты. Стоит ей фыркнуть, как все помещения закупориваются и покрываются магическими куполами, пока специально обученные рабочие и маги не устранят поломку.

— Так что произошло? — Локи попытался открыть окно. — Пожар? Но не было запаха гари. Крики такие, будто свежуют целый фелаг.

— Не знаю, — пробормотала Беркана, чуть дрожащими руками поднимая книги с пола. — Из-за звукоизоляции мы как в темнице, сквозь защиту не проникнет ни звук, ни запах.