Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— А Етунхейм? — помолчав немного, спросил Гринольв.
— А что Етунхейм? Его мы не восстанавливали, он так и лежит в руинах. После той жуткой бойни, которую мы и лично я там устроили, потребуется еще пара тысяч зим, прежде чем етуны сумеют вернуться к предвоенному уровню.
— Етунхейм в мое время был самым прогрессивным миром с лучшими вооружением, наукой и искусствами, — заметил Гринольв. — И вы просто его растоптали?
— Мы стараемся поддерживать все лучшее, что там было, — ответил Хагалар. — По крайней мере, поддерживали, пока я был во дворце, сейчас не могу поручиться. Искусства и наука Етунхейма никому вреда не приносят, их можно и покормить, главное, не допускать наращивания военной
— Если все так, как ты говоришь, то я не вижу причины, по которой меня разбудили, — выждав долгую минуту, произнес Гринольв, чудовищно растягивая слова. — Без Радужного моста миры не смогут объединиться для ведения войны. В Ванахейме и Юсальвхейме достаточно ресурсов для создания вооружений, но некому воевать. В остальных все наоборот. Так, что ни один из ваших потенциальных противников не обладает и ресурсами, и армией одновременно. О чем же речь?
— Послушай, дорогой мой… друг, могу же я теперь, на старости лет, отринуть то обращение, которым всю жизнь пользовался? Могу? Спасибо, так вот, друг, я не знаю. Правда. Я увидел тебя десять минут, ну ладно, полчаса назад, страшно удивился и до сих пор хожу удивленный. Когда-то мы с Одином были столь дружны, что я знал, сколько капель вина он выпил за завтраком, теперь же от меня скрывают даже такие чудеса, как явление покойника. Что я могу сказать…
На самом деле Хагалар кривил душой. Еще месяц назад он мог сказать это искренне, но не теперь, когда узнал тайну Локи.
— Ты полностью потерял доверие Одина, — отрезал Гринольв. — И мне странно, что ты этого не видишь. Потребуй у него объяснений.
— Четыре часа, в лучшем случае, в одну сторону ради того, чтобы задать один вопрос? — Хагалар показательно зевнул. — Это вовсе неинтересно, нет, друг мой, у меня уже не те годы и не то здоровье, чтобы бегать к Одину по каждому пустяку. Пусть лучше он ко мне бегает.
Если бы Гринольв был Раиду, то уже бросился бы на Хагалара с кулаками, но все же это был полководец из хорошей семьи, а не вчерашний крестьянин.
— Ты безрассуден, — сказал он только, а в голосе звучало «я разочарован».
— Просто я очень хорошо знаю нашего любимого Всеотца, — вздохнул Хагалар. — Гораздо лучше, чем ты, уж прости за откровенность. Я ужасно ценю твою заботу обо мне… Наверное, ты и в детстве обо мне заботился, а я не замечал, не суть, однако в этот раз в ней нет никакого толка — уж с кем с кем, а с Всеотцом я могу разобраться сам. И в морду ему, если что, тоже сам дам — не развалюсь.
— Довольно, — Гринольв резко встал и чуть не задел низкий потолок, — не знаю, кто меня раздражает больше: ты нынешний или ты минувший.
— Смотря, с чем ты больше не согласен мириться: с наивностью или насмешливостью, — Хагалар тоже встал, незаметно сравнивая себя с Гринольвом — даже подобием его телосложения он не мог похвастаться в свои лучшие годы. — Не пойми неправильно, но в моей жизни произошло столько всего, мягко говоря, плохого, что если бы я не научился смотреть на мир с юмором и видеть положительные стороны даже в беспросветном мраке, то давно попал бы в дом для душевнобольных или наложил бы на себя руки. Однако я жив, силен и еще могу что-то сделать хорошее и полезное для Ас… Да хоть для тебя. Вот почему бы мне не взять и не сделать для тебя чего-нибудь хорошего, а?
— Будь добр, отстань, голова болит от твоей глупости, — Гринольв быстрым шагом направился к двери и таки забыл о противном столбе, невидимом в полумраке, — послышались бесконечные ругательства. Хагалар сам себе пожал руку — злой фокус удался, крещение столбом Гринольв прошел.
— Пойдем, я провожу тебя, а то ночь близится, — он посмотрел на чернеющее небо.
— Я еще приеду к тебе, — пробормотал Гринольв, потирая лоб — стукнулся он изрядно.
Хагалара
— Знаешь, во дворце еще служат те, с кем ты когда-то был связан. Правда, они мои ровесники, чуть старше или младше. Думаю, тебе будет интересно увидеть их и пообщаться. Если ты хоть кого-то в лицо помнишь.
— Многих прекрасно помню, — кивнул Гринольв. — Не забывай, что некоторых я видел вчера.
— Молодыми и дерзкими, — заметил Хагалар.
— Зато вполне возможно, что с некоторыми из вас можно нормально поговорить, — Гринольв чересчур поспешно пересек ворота и взобрался на лошадь. — Я надеюсь, что мы друг друга поняли и воевать не будем.
— Я точно никакого вреда тебе не причиню, — задумчиво произнес Хагалар. — Я благодарен тебе за все, что ты сделал для меня. А вот ты вполне можешь мне мстить.
— Я не стану мстить тому, за чьи поступки несу ответственность, — бросил Гринольв и унесся вдаль. Мысли об уничтожении мидгардцев отошли на второй план, теперь главным был воскресший ночной кошмар и список проблем, которые тот привнес в размеренную жизнь Вождя одним своим появлением.
====== Глава 71 ======
За последний год возня вокруг Каскета до жути надоела младшему сыну Одина. Когда исследования только начинались, он испытывал чуть ли не восторг, открывая для себя совершенно новую сторону жизни — неизведанную науку. Оказалось, что мир, о котором он имел вполне четкое представление, на самом деле вовсе не так прост. Натрий, возгонка, однодольные и ластоногие — множество странных слов не асгардского происхождения кружились в причудливом хороводе, вырисовывая чарующие узоры, маня загадочностью и обещая невероятные блага.
Но вот прошел год. Локи познал суть не только этих, но и еще множества других странных слов, заглянул во все тайны бытия и набрался научной мудрости. Работа над Каскетом, столь непонятная и желанная в начале, надоела и опротивела. Ему не хватало знаний для полноценных исследований, но хватало умения подслушивать и сопоставлять, чтобы понять главное: софелаговцы ни на шаг не продвинулись в изучении таинственного артефакта. Ученые, от которых никогда не требовали гарантированных результатов и которым уж тем более не ставили сроки, заметно охладели к бессмысленной работе. Ивар постоянно отпрашивался решать проблемы с электричеством и прочими прямыми поручениями Локи — очевидными, копирующими человеческие открытия, для создания которых и думать-то не надо, только переписать да перерисовать готовое. Лагур заявил, что сделал все, что мог. Куда девался Хагалар, Локи не имел ни малейшего понятия: старый маг вовсе не считал необходимым ставить царевича в известность о своих планах и отлучках.
В лабораториуме их осталось трое. Беркана и Раиду оказались на поверку единственными, кто всерьез относился к Каскету. Они сидели за одним столом, чего раньше никогда не случалось, и пересматривали прошлые выкладки с учетом данных Лагура и результатов работы людей. Локи считал, что Беркана так сдружилась с Раиду, чтобы поменьше сталкиваться с ним, с монстром, который шел по трупам девушек да еще и оказался полукровкой. Беркана была слишком впечатлительной для подобных открытий, но предвзятое отношение к своему царю не мешало ей работать. Локи признал, что ничем не может помочь, что нужен новый маг. Раиду заявил, что лично приведет такого. Царевич и не подозревал, на что соглашается, давая разрешение. Каково же было его удивление, когда естественник призвал на помощь Ивара! Того самого Ивара, про которого Локи много чего узнал в Умвельте и с которым предпочитал общаться теперь как можно реже.