Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
Когда друзья вышли за пределы поселения, то нашли скучающего Гринольва, с подозрением осматривавшего местность.
— Тебя что-то тревожит? — спросил Тор, предчувствуя опасность.
— Воспоминания, — Гринольв указал на крепость. — В моё время поселение отверженных занимало гораздо меньшую площадь и не было так густо заселено.
— Пусть обживаются, пока им позволяют, — пожала плечами Сиф. — Вокруг на много миль все равно никто не живет. Земля рядом с преступниками проклята.
Гринольв ничего не ответил. Он усиленно делал вид, будто Леди Сиф рядом нет, но поскольку обращаться только
— Нам нужно дотронуться до Тесссеракта, — объяснил Тор, чтобы разрядить обстановку. — Возьмитесь одной рукой за него, другой — за меня. Я задам точку назначения.
Гринольв с явным недоверием дотронулся до куба. Еще бы: для него это была ожившая легенда. Многие асы видели Тессеракт, но впервые он попал в Асгард уже после исчезновения Гринольва. На мгновение всё вокруг стало синим. Тор прикрыл глаза, а когда открыл, то обнаружил глубокие снега, ущелья и скалы. В Асгарде зимняя погода наступила с большим опозданием, а в Етунхейме смена времен года работала как часы, и каждый год снег выпадал чуть ли не в один и тот же день.
Гринольв осмотрелся, глубоко вдохнул морозный воздух, потом еще и еще. Он стоял по колено в снегу, подняв голову к звездному небу и дыша полной грудью. Тор подумал, что, возможно, именно Етунхейм — любимый мир Гринольва. Великий полководец жил во времена величия и могущества ледяного царства, когда гиганты еще не считались монстрами, когда с ними вели торговые дела, когда асы и ётуны беспрепятственно ходили друг к другу в гости. Тор множество раз смотрел в воспоминаниях отца битвы с Етунхеймом, видел разрушения, но никогда не видел мирного довоенного Етунхейма. Раньше его это не особо заботило, а сейчас вдруг стало любопытно.
Невдалеке шумел исполинский дубовый лес, кишащий опасными огромными тварями, одна из которых чуть не убила наследника во время прошлого похода, но Гринольв не обратил на лес внимания, а зашагал к горной цепи Нидфьёлль. Тор с Сиф переглянулись и последовали за ним, держа оружие наготове. Если Тор неверно рассчитал место приземления, то великаны нападут в любой момент, и хорошо, если врукопашную. Поселений ётунов поблизости не было — фактически только это царевич и знал про Нидфьёлль. А еще легенду, что якобы один предприимчивый карлик построил в ней убежище на случай Рагнарека. Тор надеялся, что Гринольв идет не в гости к карлику — не хотелось афишировать свое появление, пусть даже и не ётуну. Надо было еще в Асгарде спросить у Гринольва о цели странной поездки, но как-то не сложилось, а сейчас было уже бессмысленно. Всё равно остановить полководца невозможно. Да и не нужно: всё же Гринольв претендовал на очень высокий пост, но был ли его достоин?
Тор осмотрелся: почти весь Етунхейм состоял из исполинских лесов и скал, нагнетавших тьму, мешающую ориентироваться. Зато напасть исподтишка было легче лёгкого, особенно, если ты ледяной гигант и с детства досконально изучил местность. Тор знал Етунхейм гораздо хуже ётунов. Помнил только примерное расположение трех основных рек, трех горных цепей, Железного Леса и дозорных постов. Ему казалось, что место приземления подобрано идеально, но всё равно чувство тревоги не покидало его, и он держал наготове верный молот.
—
— Сколько я знаю, сама крепость цела, — ответила Сиф, тяжело дыша, — но дозора на ней давно нет, границы с Асгардом охраняют только асы.
— А Эггдер погиб? — продолжил допрос Гринольв.
Тор и Сиф промолчали. Им рассказывали, что начальник дозора был приветлив со всеми, кроме асов, и прекрасно играл на арфе. И то знали только потому, что царица Асгарда часто играла написанные им мелодии. Как сложилась его судьба после давней войны, никто не имел понятия.
— Так что случилось с Эггдером, Фьяларом и мечом возмездия, который они охраняли? — Гринольв чуть повысил голос, и он отразился от скал, порождая эхо. Воины заозирались — это было небезопасно. Эхо еще пару раз повторило последние строки и смолкло. Вокруг снова воцарилась звенящая тишина. На этот раз пронесло.
— Что за меч возмездия? — шепотом спросила Сиф, которая, как и Тор, никогда не слышала таких странных названий.
— А вы ничего не знаете о магических мечах Девятимирья? — в свою очередь удивился Гринольв. — Очень интересно. А Торгерд вы знаете? Или Ангрбоду?
— Торгерд — человеческая женщина, считавшая Ётунхейм родным домом, стареющая и возрождающаяся, насылающая ветер и град? — переспросила Сиф. — А Ангрбода — ты имеешь в виду прародительницу чуть ли не всех кланов етунов из Железного Леса, которая якобы выстраивала им внешнюю политику? Это давние легенды.
— Я с этими легендами сидел за одним столом! — рявкнул Гринольв шепотом, но потом сразу поправился. — Вы за свои почти полторы тысячи лет жизни не встречали ни разу ни Фьольвара, ни Менглёд, ни Фьёльсвинна, ни Гюмира?
— Менглёд — великая целительница, я видел ее несколько раз при дворе отца, — ответил Тор. — Что до остальных, то я слышал их имена очень давно и ничего о них не помню.
Гринольв остановился и внимательно посмотрел сначала на Сиф, потом на Тора.
— Ваши знания очень причудливы. Вы легендами считаете то, что для меня вчерашняя реальность. Впрочем, я же для вас тоже легенда. Быть может, вы не знаете, что Лафей родом из Нифльхейма и его позвали не столько править Етунхеймом, сколько выполнять церемониальные функции и решать споры местных владык, которые давно поделили этот мир? Или что Етунхейм был создан для того, чтобы великаны огня и льда могли жить вместе, и от их союза появились етуны: оборотни, легко приспосабливающиеся к любым условиям?
— Мы знаем, — подала голос Сиф, — что Етунхейм был опасным миром, населенным монстрами, которым не хватало собственных земель, и они пошли войной на Мидгард. Всеотец вступил с ними в бой, разбил их армию и гнал до самого сердца ледяного мира, где и оставил, униженных и почти уничтоженных. Я сама лишь раз была в Етунхейме два года назад, и нас встретила толпа полуголых великанов в развалинах дворца, которые только и могли, что драться ледяными клинками, созданными из собственных тел.
— Так вы были в Трюмхейме — королевском чертоге, — уточнил Гринольв. — Причем зимой. И явно не для того, чтобы испить лучшего пива в девяти мирах… Хотя если Ольвальди погиб на войне, то и пиво могло испортиться.