Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
Первой мыслью Вождя было проигнорировать приглашение, но любопытство и опасения всё же заставили его подняться с лавки и ненамеренно разбудить посапывающего рядом Ивара. Обычно они с магом спали в разное время суток, но в последнее время мастер так уставал, что спал, когда придется, минуя расписание и неудовольствие своего подчиненного. Если Локи вызывает его так срочно, возможно, случилось нечто ужасное. На всякий случай Хагалар осведомился насчет второго дома отопления, но с ним пока всё было в порядке.
Уже через десять минут он вошел в покои Локи и увидел там того, кого вовсе не ожидал увидеть, — Хьярварда Альриксона, а с ним несколько менее знатных
— Хагалар, а ты не заставил себя долго ждать! — Локи чуть ли не насильно усадил его на скамью, где сидели гости, которые тут же брезгливо отодвинулись от отверженного. Вождь милостиво позволил им проявить брезгливость, подавляя усмешку — царевич был очень смешон в своем постоянном стремлении угодить своему будущему наставнику и сделать гадость незваным гостям.
— Я хочу представить тебе одного из моих лучших старших друзей, это мой Учитель.
Локи смолк, а Хагалар терпеливо ждал, когда за должностью последует имя, однако царевич продолжать не собирался. Это было интересно: что натворил Хьярвард или даже старина Альрик, что его сын больше не называет свое имя, по крайней мере, при царевиче?
— Зваться Учителем ничем не хуже, чем какой-нибудь руной, — усмехнулся Хагалар, оглядывая великана с ног до головы. Может, он обознался и это вовсе не тот ас? Прошло столько времени, а тщедушный юноша так сильно изменился, что его и не узнать.
— Это не имя, — громыхнул великан так, что затряслась утварь на ближайшем столе. — Но я обучал царевича той науке, при которой имя лучше не называть.
— Почему же? — Хагалар изумленно приподнял бровь, прикидывая в уме, какой род деятельности может быть связан с использованием истинного имени.
— Чтобы подопечный впоследствии не мог меня проклясть, — на полном серьезе ответил Хьярвард.
— Математике ты его учил, что ли? — прыснул со смеху Хагалар и насмешливо оглядел серьезных, будто на поминках, асов. — Я бы обломал руки и ноги тому, кто заставил ребенка учить наизусть таблицы умножения трехзначных чисел!
— Нет, — вмешался Локи. — Он учитель совершенно другого предмета, но какого, сейчас уже неважно. Я больше ничему не учусь.
— Это пока, — выразительно заметил Хагалар и победно оглядел мальчишку.
На лице Локи не дрогнул ни один мускул.
— Мы хотим проехаться по окрестностям, — продолжил царевич как ни в чем не бывало. — Не покажешь нам то, что знаешь только ты?
Теперь пришел черед Локи делать выразительную паузу, а Хагалару оставаться невозмутимым. И откуда детеныш знает о его осведомленности? Впрочем, оно и к лучшему. Такие прекрасные возможности подворачиваются нечасто.
— Почему бы и нет? Давайте прокатимся, — кивнул Хагалар. — А потом я отправлюсь спать. Поедем втроем. Если вы не боитесь меня, разумеется.
Он направился к двери и специально замешкался у выхода, чтобы расслышать вопрос Локи, обращенный
— Что скажешь?
И лаконичный ответ:
— Я его впервые вижу.
Глаза Хагалара недобро сузились. Так значит, детёныш решил попробовать что-то узнать о нём, причем не у родителей. Что ж, в этот раз у него ничего не получится. Сын Альрика не узнает старого знакомого. Когда маг вернулся из Бездны, то даже Хеймдаль его не узнал — настолько сильно он изменился. Только два аса опознали его — прекрасная Фригга и вовсе не прекрасная Беркана, носившая тогда другое, настоящее имя. Вождь даже мог бы поверить в то, что любовь меняет зрение аса и заставляет видеть сквозь изменившуюся оболочку саму суть. Это была красивая теория, и она имела бы право на существование, если бы Хагалар верил в любовь как в явление, вообще возможное в Асгарде. Истинную любовь он познал только в Бездне и, вернувшись в Асгард, уверился, что в мире родных грубых нравов нет места настоящему светлому чувству.
Всего через несколько минут трое всадников в теплых мехах медленно ехали по заснеженным тропинкам, оставив на попечение рабов дворцовых асов, которым отсутствие хозяина не мешало пить за его здоровье. Хагалар и рад был бы показать спутникам настоящие красоты, но для этого надо было вставать на лыжи, а у него были другие планы. Раз Локи позволил себе ставить эксперименты на нем, он тоже поставит эксперимент, правда, не на царевиче, а на своей загадочной осведомительнице, которая приносила с каждым разом все более интересные сведения о мародерах и войсках, готовящихся к нападению на Асгард. Жила Царица Листиков уединенно, но к ее хутору была протоптана вполне себе хорошая тропа, по которой можно было проехать друг за другом. Стало быть, в зимнюю половину года она таки нанимала рабочих. Впрочем, ведение ее хозяйства вовсе не волновало Хагалара. Он сам в свое время отправил ее следить за Локи, значит, она ему, наверняка, как-то представлялась. Пора узнать, какие именно образом.
Вскоре вдали показался заснеженный хутор с загоном для скота и множеством легких построек, использовавшихся в основном летом. Забор был низкий, но крепкий — его недавно подновляли, и уж точно не хозяйка занималась этим неблагодарным делом.
— Мы заедем к одной моей знакомой, у нее в доме есть множество всего интересного, — пояснил Хагалар следовавшему за ним Локи. Царевич не ответил.
Вождь не стал предупреждать давнюю знакомую о своем приходе. Чуть отделившись от спутников, он легко преодолел невысокую ограду, спешился и вошел в теплый, пропахший дымом и скотиной дом, как обычно не запертый на массивный засов, сиротливо валявшийся у кованой двери. Идеальная маскировка. Слишком идеальная для такой странной женщины, как Царица Листиков.
— Приветствую! — Хагалар вошел в просторное помещение, освещаемое настолько плохо, что он посадил бы себе зрение, если бы занимался ткачеством, а вот Царице Листиков почти полное отсутствие света не приносило никаких видимых неудобств.
— Ты не ждала меня, а я пришел и даже не один, — продолжил он быстро, чтобы сбить ее с толку и не дать подготовиться. — Посмотри, кого я к тебе привел.
И прежде, чем старая знакомая успела вставить хотя бы слово, он насильно поднял ее со скамьи и потащил к выходу, не обращая внимания на возмущение и легкое сопротивление. Она не должна успеть применить никаких своих тайных умений, которых у нее было в избытке. Всего несколько секунд, и вот он уже на пороге со своей жертвой, а Локи и Хьярвард только-только спешиваются и отдают лошадей работникам.